Умберто Эко - Полный назад! «Горячие войны» и популизм в СМИ

Я так напираю на «католичность», потому что христианский фундаментализм обычно бытует в протестантских средах и характеризуется стремлением буквально толковать Писание. Но чтобы толковать Писание буквально, необходимо, чтобы верующие толковали Писание свободно. А свободно они толкуют Писание в протестантстве. У католиков не бывает фундаментализма. Потому-то и имела место религиозная война реформаторов с контрреформаторами. Потому что у католиков толкование Писания — это прерогатива и забота церковников.

Так вот о толковании церковниками Писания. Уже у отцов церкви, и даже раньше — у Филона Александрийского [398] Филон Александрийский (ок. 20 г. до н. э. — 50 г.н. э.) — греко-еврейский философ, первый из интерпретаторов Библии в аллегорическом ключе. развилась гибкая герменевтика, та, что оформилась окончательно у святого Августина. Августин принял за данность, что Библия говорит переносными смыслами (то есть метафорами и аллегориями), а следовательно, вполне возможно, Библия говорит переносными смыслами, что семь дней творения — это на самом деле семь тысячелетий. И после Августина в христианской церкви закрепился в виде нормы именно этот подход к толкованию.

Если считать, что «семь дней творения» сказано в поэтическом смысле, а реальный смысл сказанного приходится угадывать, книга Бытия нисколько не противоречит Дарвину. Сначала Большой Толчок — взрыв и выделение света, потом принимают форму планеты, и на Земле совершаются большие геологические сдвиги (суша отделяется от моря), потом появляются растения, плоды, семена, в водах кишат живые существа (жизнь зачинается в воде), взмывают в воздух птицы, затем прибегают на своих лапах млекопитающие (не прояснена генеалогическая ситуация с гадами, но вряд ли стоит настолько многого ждать от книги Бытия).

Только в конце и в кульминации этого процесса (следовательно, после крупных антропоморфных обезьян) появляется человек. Человек, что немаловажно, создан не из ничего, а из грязи — то есть из уже имеющейся материи. Самый выраженный эволюционизм, какой только можно представить. Описанный очень высокопарно, но тем не менее.

За что цеплялось католическое богословие, чтобы отмежевываться от материалистического эволюционизма? Не только за то, что все-де было творением Божиим (это само собой ясно), но и за тезис, что в эволюционном развитии на некоей ступени лестницы имел место великий прыжок: Господь вживил в смертное существо бессмертную разумную душу. Именно вокруг этого момента идет спор сторонников материальности со сторонниками духовности.

В США сейчас вовсю развернулась кампания с целью ввести креационистскую доктрину в программу общеобразовательной школы, а дарвиновское учение обозвать «гипотезой» (помнится, Галилей тем и спасся: сказал, что его теория — гипотеза, а не открытие). Интересно в этой американской кампании вот что. Чтобы она не выглядела борьбой религиозной доктрины против научной теории, у них там принято говорить не столько о Сотворении, сколько о «Промысле». То есть, иными словами, «мы не навязываем вам неправдоподобную картинку — бородатого антропоморфного Иегову. Мы хотим только, чтобы вы думали, что если эволюционное развитие и имело место, оно совершалось не произвольно, а согласно определенному проекту, а проект явно был кем-то замышлен».

То есть идея Промысла допускает, если угодно, даже Бога-пантеиста на месте трансцендентного Господа.

Но вот что интересно: пропагандисты этой теории не учитывают, что Промысел не исключает случайного процесса, дарвинистского, идущего путем проб и ошибок, и при котором сохраняются те особи, которые делают меньше ошибок, которые лучше приспосабливаются к среде в ходе борьбы за выживание.

Возьмем самое благородное из всех вообразимых проявлений Промысла — то есть художественное творчество. Микеланджело рассказывает нам в своем знаменитом сонете [399] Микеланджело Буонарроти (1475–1564) — одна из ключевых фигур итальянского Возрождения, скульптор, живописец, рисовальщик, поэт. Сонет 50: Вот так же, как чернила, карандаш Таят стиль низкий, средний и высокий, А мрамор — образ мощный иль убогий, Под стать тому, что может гений наш… (Пер. А. М. Эфроса) , что ваятель перед куском мрамора не знает, какая статуя будет извлечена оттуда, что скульптор идет по пути проб, отсекая лишнее, высвобождает статую из пустой породы. Что за статуя там внутри — Моисей ли, Раб ли, — художник узнает только в конце работы, состоявшей из интуитивных попыток.

Промысел, следовательно, являет себя через комбинацию то принятий, то отторжений вариантов, подсовываемых Случаем.

Естественно, хочется понять, что же первичнее — Промысел, который склоняет нас принять один вариант, отторгнуть другой, или Случай, который приуготавливает нам и первый, и второй, и сотый вариант для нашего приятия или отторжения, тем самым утвердившись в качестве единственного Разума, и тогда Случай тождествен Богу.

Вопрос непростой. В этом очерке мы его не решим. Но, может быть, полезно будет всем понять, что и с философской, и с богословской точки зрения этот вопрос замысловатее, нежели его хотят представить, навязывая нам, фундаменталисты.

Ну да, да, да. Понимая, что от вопросов не укроюсь, я пошел в кино и посмотрел эти «Страсти Христовы» Мела Гибсона [401] Вызвавший много споров фильм австрало-американского актера и режиссера Мела Гибсона (р. 1956) «Страсти Христовы » вышел к Пасхе 2004 г. До этого в декабре 2003 г. его смотрел и одобрил Папа Иоанн Павел II. Некоторые критики считают этот фильм плодом полемики режиссера с его отцом Хаттоном (р. 1918) — писателем-теологом, антисемитом и отрицателем Холокоста. . И даже заблаговременно: еще до выхода фильма в Италии. Я посмотрел его за границей (где он хотя бы, надо отдать им должное, запрещен детям до шестнадцати). На каком языке смотреть — не имеет значения, все равно там все говорят по-арамейски, за исключением римлян, которые визжат «И!» [402] I (лат.) — иди. в смысле «Пошел отсюда на хрен!»

Должен сразу заявить, что фильм, технически виртуозный, совсем не содержит того, в чем его обыкновенно обвиняют — ни антисемитизма, ни воинствующего христианства, пронизанного жестокой мистикой, ни чего бы то ни было такого подобного, — а являет собой зубодробительный и кровавый боевик, состряпанный для выколачивания денег из публики путем показа насилия и пыток «Pulp Fiction» [403] Pulp Fiction (1994, в русском прокате — «Криминальное чтиво») — фильм американского режиссера Квентина Тарантино (р. 1963), получивший «Золотую пальмовую ветвь» Каннского кинофестиваля и премию «Оскар» 1995 г. Содержит сцены гиперболической жестокости. в сравнении с этим — мультфильм для детсада. А в гибсоновских «Страстях» от детсадовских мультфильмов есть только специфическое отношение к смерти и увечьям: точно как Тома и Джерри можно раскатывать асфальтоукладчиком, превращать в компакт-диски, скидывать с небоскребов, расколачивать на тысячу кусков, давить дверями, так и в «Страстях» льются гектолитры крови, явно подвозившиеся на съемочную площадку цистернами; чтобы ее набрать столько, обзванивали вампиров со всей Трансильвании.