Петр Фролов - Исповедь палача с Лубянки. Эмиссар Берии с особыми полномочиями

Судьба Виктора сложилась благополучно. В 1946 году он вернулся в СССР и поселился в Клайпеде. К сожалению, как и его отец, он умер от рака.

Мы дружили все годы. Дело в том, что я сыграл важную роль в его судьбе. Когда на экраны страны вышел фильм «Щит и меч», то он очень переживал, что история его жизни показана в такой «извращенной форме».

Виктор написал письмо в КГБ с просьбой восстановить историческую справедливость. Как он мне потом рассказал, через две недели к нему приехали двое руководящих сотрудников из ПГУ (Первое главное управление – внешняя разведка) КГБ и беседовали с ним часа три. Гости из Москвы заявили, что сюжет картины придумал сам сценарист. Консультировавшие его сотрудники ничего не знали о Викторе и поэтому ничего сообщить бы Кожевникову не смогли. К тому же оперативное дело Виктора в ближайшие десятилетия рассекречивать не планируется. Поэтому пускай он относится к показанным в фильме событиям как к киносказке.

В процессе подготовки данной книги к печати я рассказал эту историю редактору. Тем более он после войны служил в немецком отделе внешней разведки и слышал о Викторе. «У него необычная и интересная судьба, – заявил тогда редактор. – Жаль, что руководство СВР (Служба внешней разведки) не хочет давать разрешение на рассекречивание его личного дела, а продолжает тиражировать запущенные еще в советское время мифы о разведке, выдавая их за подлинную историю. Пишете вы хорошо. Если есть желание, то можете сделать что-то вроде того, что написали о своей жизни и службе в органах госбезопасности. Уберите из текста все детали, по которым можно идентифицировать Виктора как агента советской разведки. И тогда у вас получится подлинный «Щит и меч», а не что-то из серии похождений советского Джеймса Бонда». Я послушался совета этого человека. Признаюсь, кое-что у меня было написано до нашего знакомства (с редактором. – Прим. ред. ). Поэтому я намерен после издания данной книги опубликовать подлинную историю Йогана Вайса...

Комментарий Александра Севера

К сожалению, в переданной мне рукописи отсутствует данный текст. Я не знаю, сохранился этот документ или был утрачен после смерти Петра Фролова.

Вернемся к мемуарам этого человека.

Накануне войны территория Советской Прибалтики была инкубатором для многочисленных агентов германской разведки. Например, «с июля 1940 г. по май 1941 г. органами НКГБ в Литовской ССР было вскрыто и ликвидировано 75 нелегальных антисоветских организаций и групп, созданных литовскими националистами, которые ставили своей задачей подготовку вооруженных антисоветских выступлений к моменту возникновения войны между Германией и СССР» [16].

В отличие от Западной Украины, где большинство противников советской власти воевали с ней с оружием в руках или оказывали поддержку «бандеровцам», в Прибалтике выстрелы звучали крайне редко. Большинство антисоветских элементов затаилось в ожидании начала войны. «Лесные братья» понимали, что, вступив в вооруженную борьбу с органами госбезопасности, они обрекают себя на скорую смерть. При Сталине любые попытки бандитизма, неважно, политического или уголовного, пресекались быстро и жестко.

Когда началась война и советская власть в Прибалтике ослабла, вот тогда и появились многочисленные «лесные братья». Как шакалы, нападали они на небольшие группы военнослужащих Красной Армии, на перевозивший раненых автотранспорт, на представителей советской власти. Почувствовали свою безнаказанность и решили выслужиться перед новыми хозяевами...

Комментарий Александра Севера

Автор ничего не сообщил о многочисленных случаях захвата власти в отдельных населенных пунктах прибалтийскими националистами. Кратко расскажем о нескольких эпизодах.

В Риге 24 июня 1941 года латышские националисты попытались захватить здание ЦК компартии Латвии. На защиту был брошен мотострелковый полк Внутренних войск НКВД, который и отбил атаку. Потери атаковавших: 120 человек убитыми и 457 пленными [17].

В провинциальных населенных пунктах, где не было частей Красной Армии и внутренних войск НКВД, операции по захвату власти прошли успешно. Вот пример такой «операции», которую националисты провели в небольшом литовском городке Можейкяй:

«В 1940 году были созданы в гор. Можейкяй и соседних деревнях подпольные националистические организации, ставившие своей целью свержение советской власти в Литве вооруженным путем, приурочивая восстания к моменту возникновения боевых действий между Германией и Советским Союзом».

Часть из них была ликвидирована чекистами, а остальные... за несколько дней до начала Великой Отечественной войны начали распространять антисоветские листовки с призывом к вооруженной борьбе. А дальше интересней. 22 июня 1941 года эти подпольщики захватили власть в городе и «начали расправляться с советско-партийным активом и гражданами еврейской национальности». Захватить власть в советском городе можно было только при двух условиях – когда эта власть отсутствует (сбежала) или операция была подготовлена заранее и все ее участники знали про свои обязанности. В факт исчезновения из города милиционеров, чекистов, партийного и советского актива в первые часы войны верится с трудом. А вот в их аресты по месту жительства или службы, куда они должны были явиться, «узнав о том, что началась война», почему бы и нет?

«В повстанческих отрядах насчитывалось около 300 человек, преимущественно состоявших из кулацкого элемента, членов шаулистских организаций («Шаулист» – «Союз вольных стрелков» – военизированная организация бывших военнослужащих Литовской буржуазной армии. – Прим. авт. ) и враждебно настроенных к советской власти лиц.

После захвата власти, по указанию штаба националистической партии, участниками повстанческих отрядов было арестовано около 200 лиц советско-партийного актива и около 2,5 тысячи граждан еврейской национальности» [18].

Почти все советские активисты были казнены в июле-августе 1941 года. Тогда же лишились жизни свыше четырех тысяч лиц еврейской национальности, проживающих в Можейкяе. Члены повстанческих отрядов не только участвовали в расстрелах, но и добивали раненых [19].

Аналогичные события происходили и в других литовских городах. В них активно участвовали не только члены националистических подпольных организаций, но и те, кого Москва считала лояльными к советской власти. Например, сразу же после начала Великой Отечественной войны в 29-м стрелковом корпусе Красной Армии, созданном на основе вооруженных сил независимой Литвы, началось массовое дезертирство, а также борьба с отступающими частями Красной Армии. Не истребленное до конца чекистами местное вооруженное подполье даже взяло под свой контроль покинутые отступающими советскими войсками Вильнюс и Каунас. Уже 24 июня 1941 года в Каунасе начала работу литовская комендатура (в октябре—ноябре ее переименовали в «Штаб охранных батальонов») во главе с бывшим полковником литовской армии И. Бобялисом и началось формирование вспомогательных полицейских «Батальонов охраны национального труда» (сокращенно «ТДА», от литовского «Tautas darbo apsaugas batalionas»). На 1 марта 1944 года в рядах литовской полиции порядка и полицейских батальонов служило восемь тысяч литовцев. Во время немецкой оккупации они «прославились» участием в карательных акциях по уничтожению мирного населения [20].