Константин Романенко - Почему ненавидят Сталина? Враги России против Вождя

Но вернемся на Украину. Когда историки и политики рассуждают о голоде 1933 года, то в основном они обращают внимание лишь на неудовлетворительную заготовку хлеба. Между тем причиной голода стала не столько «хлебная забастовка». Не в меньшей, если не в большей степени продовольственные затруднения «голодного» 33-го обусловило животноводство.

Историки и обыватели считают, что с началом коллективизации, построив свой личный скот чуть ли не в колонны и под конвоем работников ГПУ, под полюбившуюся интеллигенции сентенцию: «шаг влево, шаг вправо – расстрел», колхозники привели своих коров в коллективные хозяйства. В действительности это было не так наивно – скот остался в личном пользовании крестьян. В колхозное стадо передавались животные, купленные у кулаков; правда, по государственным ценам и, конечно, – если те его не зарезали перед раскулачиванием. Но в 30-м году скот забивали не только кулаки. Опасаясь обобществления в принудительном порядке, его стали пускать на мясо и вступающие в колхозы крестьяне. Правительство не оставило проблему животноводства без внимания. Когда в 1930 году был собран высокий урожай, то появилась возможность для значительного увеличения в стране поголовья лошадей, крупного рогатого и мелкого скота.

Поэтому уже 30 июля 1931 г. ЦК ВКП(б) и СНК СССР приняли постановление «О развертывании социалистического животноводства». Оно предусматривало создание в колхозах животноводческих ферм. И этим постановлением, в частности, предлагалось: передавать для колхозных ферм скот из числа поступившего по мясозаготовкам. И, одновременно, «организовать покупку у колхозников молодняка для общественного животноводства коллективных хозяйств».

Однако власти на местах отреагировали на это постановление тем, что стали обобществлять скот колхозников. В связи с этим ЦК ВКП(б) резко выступил с заявлением. 26 марта 1932 г. было опубликовано постановление «О принудительном обобществлении скота». В нем говорилось: «Только враги колхозов могут допускать принудительное обобществление коров и мелкого скота у отдельных колхозников». Это «не имеет ничего общего с политикой партии»; «задача партии состоит в том, чтобы у каждого колхозника были своя корова, мелкий скот, птица».

В постановлении предлагалось немедленно: «1) пресечь всякие попытки принудительного обобществления коров и мелкого скота у колхозников, а виновных в нарушении директивы ЦК исключать из партии; 2) организовать помощь и содействие колхозникам… в покупке и выращивании молодняка для личных потребностей» («Правда», 1932. 26 марта).

Конечно, Сталин понимал, что решить продовольственную проблему только организационно-партийными решениями невозможно. Требовались экономические меры. Поэтому Декретом от 23 сентября 1932 г. «О мясозаготовках» с начала следующего месяца началось вручение колхозам, колхозным дворам и единоличным хозяйствам обязательств по госпоставкам – сдаче мяса государству, «имеющим силу налога».

С целью подъема сельского хозяйства Сталин использовал и другие рычаги. Для компенсации «кулацкого забоя» уже в 1930 г. по сравнению с 29-м годом правительство в два раза увеличило общий импорт племенного скота, а 1932 г. импорт овец и коз вырос более чем в три раза – до 1 045 004 голов.

Однако деревня не только не увеличивала поголовье скота, она усердно поедала мясо сама. В 1932 г. (по сравнению с 1931 г.) количество крупного рогатого скота уменьшилось на 7,2 млн голов, овец и коз – на 25,5 млн, свиней – на 2,8 млн. В результате наряду с прочими обстоятельствами сокращение количества скота стало одной из главных причин голода 33-го года.

Причем крестьяне забили на мясо и рабочий скот. В 1932 г., по сравнению с предыдущим годом, общее поголовье лошадей сократилось в стране на 6,6 млн голов; в том числе рабочих лошадей – на 3,36 млн. Поэтому осенью часть посевной пашни под озимые оказалась незасеянной. Под нож крестьяне пустили и волов, которые являлись основной тягловой силой в основных хлебопроизводящих районах – Кубани, Кавказа и УССР.

Но сосредоточим свое внимание на Украине, где пятна «голода» проступили наиболее выразительно и стали предметом спекуляции политиков, демагогов и историков. Украинцы осуществляли коллективизацию успешно. Уже к 1 октября 1931 г. в республике было коллективизировано 72 % пахотных земель и 68 % крестьянских хозяйств, но 28 % земли еще принадлежало частному сектору.

Еще в 1957 году профессор колледжа Уильямса Фредерик Шуман, путешествовавший в 30-е годы по Украине в качестве туриста, писал об украинских селянах: «Их оппозиция вначале приняла форму выражения в виде забоя своего скота и лошадей, предпочитая это коллективизации. В результате был нанесен серьезный удар по советскому сельскому хозяйству…»

Действительно, уже в 1929 году на Украине забили 301,6 тыс. волов, в 30-м г. – 339,7; в 31-м г. – 141 тыс. Но в 1932 г. волов под нож отдали только 8 тысяч. Зато в этом году украинцы пустили на колбасу 1 млн 649 тыс. лошадей. Причем лошадей на колбасу на Украине пустили на 314 тысяч больше, чем их съело население остальных республик. Еще 3 млн 541 тыс. лошадей украинцы съели в голодном 1933 году.

Забой в республике волов и лошадей руководство страны компенсировало тем, что постоянно увеличивало в республике парк тракторов.

Но чем можно было компенсировать плохой труд украинских крестьян? Желанием работать не горели ни колхозники, ни единоличники. Только осенью 1931 года неоправданные потери урожая в республике составили 200 миллионов пудов! В ряде районов обмолот зерна предыдущего года продолжался вплоть до марта 1932 г. (!). Многие зажиточные крестьяне «самораскулачились». Они даже пошли в колхозы, правда, заняв там «чиновничьи» места. И уже с осени 1931 года украинское крестьянство начало своеобразную забастовку – «итальянку», как назвал ее позже в письме Шолохову Сталин. Крестьян можно понять, но как понять тех, кто сваливает вину за саботаж на Сталина? Так, на Украине площадь озимых в 31-м году засеяли на 2 млн га меньше , чем в 30-м; еще 0,8 млн га за зиму вымерзло .