Константин Романенко - Почему ненавидят Сталина? Враги России против Вождя

В справке указывалось: «По Киеву на улицах подобрано трупов: январь – 400, февраль – 518, за 10 дней марта – 249. В последние дни родители подбрасывают детей в среднем по 100 человек». Конечно, цифры смертей в сотни человек – это достаточно много, но откуда тогда «историки» берут цифры, причисляющие к гибели миллионы?

Пик голода пришелся на вторую половину марта – май. На конец мая в особенно тяжелом положении находились Харьковская и Киевская области. Так, в сообщении Харьковского ГПУ от 5 июня 1933 г. говорилось: «Мы имеем значительное усиление наплыва в город Харьков бездомного, беспризорного и нищенствующего элемента. Все это только по городу без учета вокзалов, откуда дети изымаются комиссией т. Броневого, минуя милицию, и общее количество изъятых определяется в 10 тыс. человек».

Указывалось на резкое увеличение количества обнаруживаемых и подбираемых на улицах г. Харькова трупов умерших на почве голода селян… Если за февраль было подобрано таких трупов 431, за март 689, за апрель 477, за май 992. То есть за 4 месяца в двух столицах Украины – Киеве и Харькове умерло на улицах более трех с половиной тысяч человек. Конечно, это достаточно высокая смертность, но не миллионы.

ГПУ сообщало и о росте затруднений с продовольствием в селах: «Особо пораженных районов 23, в них населенных пунктов 296. Менее пораженных районов 17, в них населенных пунктов 178. Слабо пораженных районов 18, в них населенных пунктов 107.

В ряде сел в подавляющем большинстве голодают колхозники и их семьи, среди них имеется много больных и опухших на почве недоедания… Основными продуктами питания в пораженных продзатруднениями районах являются: собираемый на полях картофель, различные отбросы, шелуха, семена сорных растений и проч. В некоторых же районах продуктом питания также служит мясо павших животных (свиней и лошадей)».

Одной из характерных особенностей украинского голода стало то, что его основными жертвами стали дети и люди пожилого возраста. Как видно из приведенных выше материалов, уезжавшие в города крестьяне в массовом порядке бросали малолетних детей на произвол судьбы не только в селах, а на вокзалах и улицах городов. Конечно, власти не могли оставить проблему детской беспризорности вне внимания. И уже в конце февраля в Днепропетровской, Киевской и других областях стали разворачиваться «питательные пункты и сеть детских яслей».

В постановлении ЦК КП(б)У от 31 марта требовалось: «Обязать Наркомздрав взять на себя дело организации питания детей, госпитализации, медпомощи как детей, так и взрослых в тяжелых районах Киевщины. Для этой цели выделить из средств НКздрава и Красного Креста необходимые дополнительные суммы. Командировать в Киевскую область т. Хармадарьяна с группой работников НКздрава и Украинского Красного Креста. Предложить Украинскому Красному Кресту изыскать дополнительные ресурсы для питания детей в тяжелых районах Киевской области».

Для борьбы с эпидемиями 2 апреля Наркомздрав откомандировал в села области специальную бригаду во главе с заместителем наркома здравоохранения Хармадарьяном в составе 80 врачей, 100 человек среднего медперсонала. На 2 июня для обеспечения медицинской помощью в пострадавших селах области в Киеве было мобилизовано 471 врачей и студентов-медиков последнего курса. К лету количество беспризорных детей в детских домах республики достигло 90 тысяч. В то же время многие документы повсеместно констатируют «бездушное отношение населения и даже руководителей местных органов власти как к голодающим, так и к умершим». Впрочем, это слабо сказано. Основная масса жителей села не только не помогала голодавшим, а с обостренной жестокостью отторгала их. Отмечались случаи убийства голодных людей.

Но особой чертой голода на Украине стало значительное число случаев «трупоедства и людоедства». Так, секретарь Рубежанского РК(б)У т. Варшавский докладывал в обком партии: «Колхозник… Криконенко Мефодий зарезал своего сына 6 лет и вместе с женой в течение 4 дней варили и ели. В селе Росоховатом Марковского района Руденко Федор имел семью из 5 человек, из них трое детей. Его жена Марина под принуждением мужа зарезала двух детей, которые были ими и съедены».

Употребление в пищу котов, собак, трупоедство и даже каннибализм стали в республике массовым явлением. Известен вообще потрясающий факт. В Полтаве «была обнаружена подпольная фабрика, перерабатывавшая людей на котлеты…» Вряд ли такая деградация человеческого сознания объясняется национальными особенностями. Скорее всего, украинцы, привыкшие к постоянному потреблению мяса, особенно тяжело переносили его отсутствие. Кстати сказать и то, что украинское голодание характерно не истощением, а опуханием, свидетельствующим о недостатке белковой пищи.

В возникших трудностях с продовольствием своеобразный эгоизм проявили и колхозы, имевшие достаточные хлебные запасы. Напуганные голодом, колхозники не желали вывозить хлебные продукты на продажу. В отчете в ЦК РКИ за март 1933 г. «О состоянии колхозной торговли в Рокитнинском районе» (Киевская обл.) указывалось:

«В районе практически отсутствует колхозная торговля. А на базаре цены непомерно высокие: пуд муки стоит 220–250 рублей, молоко – 2 руб. за бутылку, картошка – 60–70 руб. за пуд, яйца – 12–14 руб. за десяток, масло и сало – 23–24 руб. за фунт. Кроме того, на рынках продавались котлеты из собачьего мяса и холодец из котов».

17 апреля 1933 г. в докладной записке ЦКК НК-РКИ сообщал в Совнарком СССР, что на Украине в колхозной торговле принимало участие только 32 % всех колхозов. Колхозами, колхозниками и единоличниками за 1932 г. по Украине было реализовано продукции на 100 млн руб., «в основном молочных продуктов, овощей и мяса. На базарах сейчас наблюдаются случаи торговли спекулянтами горячими блюдами из дохлой конины и собачьего мяса». В начале апреля в городах была возобновлена свободная торговля хлебом по повышенным ценам, которая рассматривалась как дополнительный канал снабжения рабочих и служащих (наряду с карточной системой). 10 апреля появилось постановление Киевского обкома, регулировавшее порядок коммерческой торговли.

Это вызвало всплеск спекуляции. В сообщении РАТАУ от 30 апреля 1933 г. о положении в Киеве указывалось: «В город крестьяне прибывают за хлебом пешком, верхом, на подводах, по железной дороге, лодками и пароходами. Как характерный прием, отмечена перевозка закупленного хлеба в гробах на подводах; за центнер ржаного хлеба платят до 900 руб. Хлеб, закупленный в городе по коммерческой цене 2 руб. 50 коп. за кило, продается в селах по 10–11 руб. 25 коп. за кило. Многие из перекупщиков обменивают печеный хлеб на молочные продукты по эквиваленту: 1 кг хлеба за 2–3 бутылки молока и т. д.».