Константин Романенко - Почему ненавидят Сталина? Враги России против Вождя

Однако не обошлось без очередного фарса. Он уверял норвежские власти, что «сталинская агентура может подложить в пароход взрывное устройство или совершить на него нападение в океане». Поэтому для отправки международного авантюриста и его жены в Америку норвежское правительство зафрахтовало танкер , а подготовка к отплытию «совершалась в глубокой тайне». Одновременно Троцкий направил своему сыну в Париж «письмо-завещание» и статью «Позор» – о процессе 16-ти; ее опубликовали в «Бюллетене оппозиции». Статья заканчивалась словами: «Окончательный ответ обвинителям и их лакеям я дам из Мексики, если доеду туда, и не знаю, дойдет ли до вас это письмо . На всякий случай пускаю эту « бутылку в море ». Это выглядело как комедия, но такой экстравагантной манере как раз соответствовала сущность психологии Лейбы Бронштейна.

Конечно, открытые московские судебные процессы коренным образом подорвали политическое реноме Лейбы Бронштейна. Теперь, оказавшись в роли обвиняемого, он будет вынужден долго отмываться. Он с увеличительной лупой станет изучать опубликованные материалы процессов, выискивая в них «слабые места», и возбужденно писать многочисленные заметки.

Судьба кумира взбудоражила его приверженцев за рубежом. 9 февраля 1937 года в Нью-Йорке состоялся многотысячный митинг, организованный американским комитетом «защиты Троцкого». Предполагалось, что тот лично зачитает свою речь по телефону. Однако в последний момент телефонная связь между Мехико и Нью-Йорком оказалась отключенной. Считают, что это было «специально сделано телефонисткой-сталинисткой»! Как бы то ни было, но шоу не получилось. Секретарь Троцкого Сара Вебер, находившаяся тогда в Соединенных Штатах, так описывала в письме Троцкому нью-йоркский митинг:

«До 12 часов ночи весь переполненный театр (около семи тысяч народу) ждал вашей речи. Ждали напряженно, в совершенно невероятной тишине». Без двадцати одиннадцать предложили начать читать речь. «Нет, нет, – со всех сторон, – будем ждать».

Ждать пришлось долго и напрасно. В конце концов речь Троцкого, написанная на русском языке, была зачитана членом президиума митинга Шахтманом. Заявление Лейбы Бронштейна, составленное в присущей ему высокопарной манере, призывало к созданию международной комиссии «по расследованию обвинений московских процессов». В нем, мысленно вставая в позу борца, фигляр Троцкий высокопарно заявлял: «Если комиссия установит, что московские процессы – сознательный и преднамеренный подлог, построенный из человеческих нервов и костей, я не потребую от своих обвинителей, чтоб они добровольно становились под пулю. Нет, достаточно будет для них вечного позора в памяти человеческих поколений! Слышат ли меня обвинители в Кремле? Я им бросаю свой вызов в лицо. И я жду от них ответа!.. Дело идет не о личном доверии. Дело идет о проверке! Я предлагаю проверку! Я требую проверки!»

Однако «обвинители в Кремле» заявление Троцкого игнорировали. Конечно, Сталин не мог оставить без внимания тайные происки своих противников, вскрытые органами госбезопасности, но открытые судебные процессы предназначались не для внутреннего пользования. Цели троцкистов следовало показать внешнему миру; и такая задача была достигнута. Но от лидера оппозиции Троцкого невозможно было просто отмахнуться, как от назойливой мухи. Впрочем, не прекращавшего провокаций авантюриста тоже не подставили «под пулю». Позже, исполняя свою историческую миссию, Меркадер проломил череп вождю «мировой революции» ледорубом.

Одной из насущных задач, которую стремился осуществить Сталин в результате конституционной реформы, являлось привлечение к «управлению страной, хозяйством, промышленностью» как можно более широкие слои населения. И, прежде всего, из молодых выходцев из рабочего класса. Об этом он говорил еще в речи на VIII съезде ВЛКСМ 16 мая 1928 года. Необходимость обновления управленческого слоя требовалась и партии. К 1927 году численный состав освобожденных партийных работников увеличился в два раза. Но если в райкомах и горкомах произошла ротация кадров до половины руководителей, то в республиканских комитетах и обкомах обновление не превышало 22 %.

Несовершенство состояло в том, что смена членов руководящих органов проходила не на основе выборов, а методом кооптации. Причем, несмотря на многочисленные чистки партии, ее качественный состав не становился значительно лучше. Пройдя через этапы столкновений и сведения личных счетов, сопровождающихся шельмованием политических противников и конкурентов, губкомы превратились в региональные кланы, связанные общностью интересов.

К XIV съезду РКП(б) верхний партийный эшелон практически сложился в устоявшуюся элиту, в первую очередь руководствовавшуюся интересами сохранения личной власти. В значительной части малообразованные, но активные люди, кадровые партийцы блефовали прошлыми заслугами и демонстрировали свою полезность не эффективной работой, а подчеркиванием приверженности официальной линии ЦК. Особенностью партийной номенклатуры являлось и то, что, освоив правила игры и наладив внутренние связи, она оказалась фактически вне контроля центра. Поэтому партийные чиновники не боялись ответственности за конечные результаты своих действий.

Еще одной проблемой, вызывавшей обеспокоенность Сталина, являлся царивший на всех уровнях управления бюрократизм. На том же съезде комсомола, обращаясь к молодежи, он риторически спрашивал: «Чем объясняются эти позорные факты разложения и развала в некоторых звеньях наших партийных организаций. Тем, что монополия партии доведена до абсурда, заглушили голос низов, уничтожили партийную демократию, насадили бюрократизм . <���…> Как положить конец бюрократизму во всех этих организациях?

Для этого есть только один-единственный путь – организация контроля снизу, организация критики многомиллионных масс рабочего класса против бюрократизма наших учреждений, против недостатков, против их ошибок ».

Можно сказать, что в описываемое время бюрократизм стал своеобразной формой чиновничьей коррупции, при которой для приобретения общественных благ разменной монетой являлись не прямые денежные взятки, процветающие в современной России, а использование служебного положения. Обретя теплое место, чиновники ощущали себя царьками. Пренебрегая интересами простых людей, они транжирили государственные средства, поощряли подхалимов и прислужников, устраивали помпезные торжества и приобретали полезных друзей. Сталин прекрасно понимал теневую сторону разложения правящего слоя. В январе 1934 г., выступая на XVII съезде ВКП(б), он говорил: «Бюрократизм и канцелярщина аппаратов управления… отсутствие ответственности… – вот где источники наших трудностей, вот где гнездятся теперь наши трудности». Персонализируя слой бюрократии, он уточнил: «Это люди с известными заслугами в прошлом, люди, ставшие вельможами, люди, которые считают, что партийные и советские законы писаны не для них, а для дураков ».