Андрей Буровский - Апокалипсис XX века. От войны до войны

Фашистские же сооружения выражают именно что идею продолжения истории. В этом смысле гигантские сооружения и Москвы, и Берлина 1930-х — социалистического толка, а вот сталинский псевдоклассицизм, как ни странно, — скорее фашистского.

В области поэзии и литературы это произведения с ярко выраженной «мужской» эстетикой — эмоции приглушены, показаны скорее намеком, выражены через жест, позу, короткую отрывистую фразу, но не размазаны в длинных эмоциональных диалогах и сентиментальных описаниях. Это эстетика человека с богатым внутренним миром, который мало демонстрируется и не часто, не всем показывается.

В этом смысле типично фашистская поэзия — это творчество Николая Гумилева. Которая, по словам автора, «не оскорбляет читателя неврастенией, не унижает душевной теплотой, не надоедает многозначительными намеками на содержимое выеденного яйца». В которой очень беспощадно осознается вся жестокость и вся красота жизни.

Очень фашистское представление — коррида.

При генерале Франко в Испании, в мадридской крепости Алькасар был музей, посвященный обороне крепости фашистами. Очень своеобразный музей.

22 июля 1936 г. толедские фашисты, преследуемые местными же революционными анархистами, укрылись в древнем мавританском замке Алькасар в центре города. Всего 1205 военных и 555 гражданских — солдаты, офицеры, кадеты военного училища и просто сторонники «Фаланха Эспаньола» со своими семьями. Возглавил осажденных 60-летний высокий старик — полковник Хосе Этуарте Москардо, директор толедской военной школы.

Штаб республиканцев расположился напротив Алькасара в музее живописца Эль Греко. Обе стороны прекрасно видели друг друга.

Алькасар не был готов к осаде — ни воды, ни пищи, ни боеприпасов. Но и необученные дружины анархистов с единственной прибывшей из Мадрида пушкой не были готовы к штурму. Марокканская кавалерия, авангард армии Франко, уже подходила к Толедо. Республиканцы должны были любой ценой взять Алькасар. Фашисты должны были любой ценой удержать Алькасар.

23 июля 1936 года коменданту Алькасара, полковнику Москардо, позвонил командир осаждающих крепость отрядов анархистов. Он потребовал от Москардо сдачи Алькасара, пригрозив в случае отказа расстрелять его сына-подростка.

Парня привели в штаб красных. Командир (имени которого я знать не хочу) передал телефонную трубку сыну полковника.

Состоялся следующий разговор. Сын:

— Папа!

Полковник Москардо:

— Да, сын, в чем дело?

Сын:

— Они говорят, что расстреляют меня, если ты не сдашь крепость.

Полковник Москардо:

— Тогда вручи свою душу Господу, крикни: «Да здравствует Испания!» и умри как патриот.

Сын:

— Я обнимаю тебя, папа.

Полковник Москардо:

— И я обнимаю тебя, сын.

Не опуская трубку, полковник Москардо проговорил вновь взявшему трубку… существу:

— Ваш срок ничего не значит. Алькасар не будет сдан.

После этого он бросил трубку, а его сын прожил считаные

минуты. Он умер, крикнув «Да здравствует Испания!», как ему и советовал папа. По одной из версий, отец успел выйти на стену и видел, как анархисты убивают его ребенка.

Эта сцена сама по себе глубоко фашистская по эстетике.

Осада длилась больше 70 дней. Республиканцы сидели за баррикадами, в креслах-качалках, под солнечными зонтиками. У них были еда, вода, прохладительные напитки, вино и коньяк. Сидели, читали творения Маркса, спорили о сущности революционного террора по Сталину и Троцкому. Временами вспыхивала вялая ружейная перестрелка: сходящие с ума без воды, смертельно голодные фашисты с башен замка стреляли по хлебным очередям. Городское радио играло и в крепости, и в городе.

Анархисты в приступе революционного остервенения пригнали в Толедо эшелон цистерн с бензином — хотели закачать бензин в замок и поджечь. Бензин вспыхнул, превращая в живые факелы самих анархистов. Свидетели говорили — он вспыхнул чудесным образом, непостижимо для ума.

В крепости не было еды. Воды тоже не было. Сходивших с ума без воды приходилось тут же убивать.

29 сентября 1936 года войска Франко прорвали осаду и спасли гарнизон Алькасара. Полковник Москардо умер в 1956 году, в возрасте 80 лет. Трудно передать словами уважение, которое окружало его до последнего часа во всех классах общества. Когда военный пенсионер Москардо входил в комнату, генералы вставали.

Я не знаю, что было с главарем анархистов. Наум Коржавин допускает, что он «раскаялся в содеянном». Мне это совершенно не интересно. Пусть выродок идет домой, в ад, там ему самое место.

А в крепости Алькасар поставили памятник полковнику Хосе Этуарте Москардо. В комнате, где когда-то полковник Москардо говорил с человекоподобными, — музей. Там стоит телефонный аппарат, пожелтевшие фотографии развешаны на стенах, и висящие там же переводы телефонного разговора на всевозможные языки, в том числе на арабский, японский и иврит.

Вот это и есть яркое проявление «фашистского стиля». Социалисты сделали бы все пышно, торжественно, с массовкой — показав и фотографии штурмов, и фотографии защитников крепости, приведя цифры и диаграммы. Тут все дано просто до аскетизма, через несколько фотографий, старый телефон и диалог.

В конце 1920-х и до середины 1930-х годов Муссолини был исключительно популярен: все видели эффективность его режима. Муссолини писали многие лидеры «демократических» государств, в том числе Рузвельт и Черчилль. Им восхищались генералы и кинозвезды, предприниматели и социалисты, о нем писали книги и снимали фильмы.

А фашизм в Италии был примером того, как можно провести социальные реформы, ввести в историческое бытие не кучку аристократов, а многомиллионные массы людей, и при том не разрушать историческую традицию.

Действительно, что симпатичнее? Истребление миллионов своих же граждан в СССР, маниакальный антисемитизм и ксенофобия германских нацистов или «итальянский вариант»?

Наверное, превращая в страшный жупел само слово «фашизм», в СССР пытались не только откреститься от родства с национальными социалистами. Второй причиной было желание превратить фашизм в нечто совершенно ужасное. В такое, чтобы невозможно было даже и думать о сравнении социализма и фашизма… О том, например, что фашизм не хуже социал-демократии решает национальные проблемы. Решает эффективно и без потугов разрушить исторически сложившееся государство.

В 1920–1930-е годы фашистские, или близкие к фашистским, движения стремительно распространялись по Европе. Фашистские партии были в Голландии, Бельгии, Швейцарии, Польше, Франции, Венгрии, Болгарии, Греции, Словакии, Словении, Португалии, Румынии. Далеко не везде они приходили к власти.