Александр Архангельский - Страшные фОшЫсты и жуткие жЫды

Первый вариант слишком хороший; третий чересчур опасный (Черкесов всерьез полагает, что всеобщая критика прежнего режима и стала одной из главных причин новейших российских неприятностей); второй рискованный, чреватый латиноамериканизмом, однако он оставляет некоторые шансы. При одном условии: корпорация остается корпорацией, кастой. Недоступной для разрушения извне. Но также не самоуничтожающейся изнутри. Изолированной от торговых интересов «мира сего». Такая светская церковь в погонах.

Все это, повторяю, в основе своей было уже сказано в предыдущей статье; теперь только развито, додумано и проговорено до полной ясности. Однако есть и нечто принципиально новое, чего нельзя было представить себе несколько лет назад. Раскрыты карты, названы имена и явки. Чекистская корпорация обвинена в заражении духом Мамоны; в Храм проникли торговцы, соблазнили и перекупили жрецов; началась скрытая война своих против своих же. А Следственный комитет продемонстрировал свою зависимость. От кого – не сказано. Но можно догадаться. Поскольку внятно сказано о другом. О том, что история с делом торгового дома «Три кита», которую настойчиво раскручивали люди Черкесова и которой лично вынужден был заниматься Путин, привела к ответному наезду ФСБ на генералитет Наркоконтроля. Взаимные аресты следуют один за другим; на днях захвачен один из ближайших сотрудников Черкесова, генерал Бульбов – который, судя по всему, следил за верхушкой ФСБ, включая Патрушева лично; чекистский крюк шатается и ржавеет. Страна в опасности! И форменный скандал.

Здесь не место разбирать в деталях, спорить о причинах, по которым страна повисла на «крюке» – потому ли, что падала в пропасть, или потому, что ее этим «крюком» подцепили и подвесили. Согласимся с тем, что «крюк» – имеется. Уточним, что крюк давно уже смазан скользким бюрократическим жирком и управляется якеменками. И задумаемся, чем нам грозит его исчезновение.

Тем ли, что мы обвалимся в пропасть? Или тем, что станем на твердую почву, которая давно уже образовалась под ногами, просто мы не видим, потому что вниз смотреть боимся? Я убежден, что почва – есть; более того, патологическая боязнь самостоятельного движения, своими ногами, без поддерживающего «крюка» – источник гораздо больших опасностей. Постепенно атрофируются мышцы, кровь закрывает артерии, отливает от мозгов. Страна, если ее не опустить на поверхность земли, может разучиться ходить – и думать. Более того, из висячего положения выйти вообще невозможно: можно лишь довисеться до смерти либо неожиданно рухнуть и поломать ноги.

Странно было бы отрицать самоочевидный факт: спецслужбы важны, нужны и будут всегда, пока существует дееспособное государство. Но они – службы , а не хозяева , и не могут и не должны получать неограниченные полномочия, на которые претендует любая каста, любая закрытая корпорация. Не только потому, что от этого становится нехорошо стране, но и потому, что они в таком случае перестают заниматься главным делом и перебираются на торгашескую территорию. Если Тарас Бульба не будет иметь противников, которые способны его сдержать, он неизбежно станет Янкелем. Чекисты, говоря языком Черкесова, потому и ввязываются в дело «Трех китов», что поставлены выше общества, имеют власть за пределами своих служебных полномочий , они ощущают себя не служащими , а управляющими .

Именно то, в чем Черкесов видит главное преимущество корпорации, и заключает в себе источник ее саморазрушения; не имея особых полномочий, невозможно разменивать политические преференции на торговые успехи. Были бы они горизонтально встроены в модель государственного управления, контролировались бы законом, журналистами и обществом, сдерживались бы извне и слегка придавливались бы сверху – не рисковали бы политической онкологией. А так – размножаются, как клетки, не имеющие препятствий; результат, боюсь, известен заранее.

Но поскольку медийная модель отстроена таким образом, что ничего она контролировать уже не может, то, как ни странно, некоторый шанс дают нам именно скандалы внутри корпорации. Письма Черкесова, в частности. Они служат болезненной компенсацией за полную закрытость силовой составляющей государства; они мешают корпорации достраиваться, пожирая мир вокруг себя – и самопожираясь изнутри. Пока милые бранятся, им неудобно следить за страной. И страна, быть может, успеет снять себя с крюка, как снимают наркомана с иглы.

Слова Черкесова, призванные напугать нас до смерти, на самом деле льют бальзам на сердце: «Крюк истлеет, окончательно разрушится от внутренней ржавчины».

Это как в старом анекдоте, появившемся во время перестройки. Приходит русский человек в кафе. Зовет официанта, просит: принесите кофе и газету «Правда». Официант вежливо отвечает: газета «Правда» больше не выходит. Через некоторое время посетитель опять подзывает кельнера и говорит: кофе и газету «Правда». Официант еще вежливее: газета «Правда» больше не выходит. Через пятнадцать минут история повторяется. Официант не выдерживает и раздражается: я же вам русским языком сказал: газета «Правда» больше не выходит! Клиент расплывается в счастливой улыбке и протягивает чаевые: говори, милый, говори! Звучит как музыка.

На неделе между 15 и 21 октября. – Власти Грузии объявили о раскрытии заговора, который по заказу Москвы готовили бывший министр обороны Ираклий Окруашвили и олигарх-березовец Бадри Патаркацишвили. – В Тегеране прошла встреча глав прикаспийских государств с участием России. – Российская сборная по футболу обыграла англичан. – Путин не просто возглавил список «Единой России», но возглавил его единолично; тройки нет, есть туз. – Рост цен на продовольствие (хлеб, молоко) никак не удается остановить.

Вчера вечером идти по Москве было страшно и весело. Толпы пьяненьких юношей фланировали по центру, шутковали с милицией; милиция охотно откликалась. По бульварному кольцу гарцевали машины; из окон торчали российские флаги. Победа! Невероятная, неожиданная победа. Сделали. Самих англичан. Хиддинк – настоящий патриот.

В правительственной ложе стадиона в это время обнимались премьер Зубков и человек, похожий на первого вице-премьера Сергея Иванова. Главного начальника на трибунах не было. И это, с политической точки зрения, правильно. Шансов на выигрыш было немного; закладываться на чудеса неверно, ассоциироваться с поражением нельзя, а победа все равно оказалась общей. В той системе управления, которая отстроена у нас (и в большинстве стран Каспийского региона, в пул которых мы окончательно вошли в Иране), личная популярность вождя – основной капитал. Им нельзя рисковать, ведя игру на повышение. Эта игра в любую секунду может окончиться коррекцией, а то и черным понедельником. А всеобщий эквивалент успеха не имеет права обесцениться. По крайней мере, в одночасье.