Александр Архангельский - Страшные фОшЫсты и жуткие жЫды

Три комплекта, три комплекта, три комплекта! – радостно вскричали все швамбраны. Три комплекта – разве это плохо? И подконтрольно, и рыночно, и удобно: переходя из школы в школу, тем более переезжая из региона в регион, дети не будут теряться, смущаясь разнородностью программ. Но было ясно: это только первый шаг, и доброхотные защитники решения обдернутся, дама их будет бита. Тогда в «Известиях» я написал, что кем-то поставлена цель: расчистить площадку для учебной пирамиды, чтобы у подножия ее имелись варианты разночтений, но вершина выделялась бы однозначно. Причем идеология здесь будет неотделима от бизнеса: тот, кто станет единственно правильным, получит все тиражные привилегии – вместе со своим издателем и покровителем.

Поначалу показалось, что прогноз ошибочен. О трех комплектах как-то быстро позабыли, просто резко усложнили процедуру грифования. Но это было не отменой, это было всего лишь отсрочкой. Инициаторы, запланировавшие переход на единый отцентрованный учебник, не спешили; они умны, у них стальные нервы. Обождали немного и повторили удачный ход. Спустя три года, по четко отработанной на премьер-министре схеме, на стол верховному правителю был положен листочек с очередной цитатой. Били жестко, по больному месту: учебник для 10 класса под редакцией учителя Долуцкого предлагал учащимся вопросы про Чечню, сочувственные выдержки из пацифизмов Явлинского и предлагал определиться: с кем вы, будущие граждане России? Реакция была предсказуема: монарший гнев. За гневом последовал вердикт образовательного министерства: товарищ Долуцкий, отдай разрешительный гриф! Не отдам, капризничал Долуцкий. Тогда мы сами заберем. И забрали.

После чего педагогической общественности стало ясно: школьная история больше не будет учебной наукой с повышенным содержанием идеологии, каковой она является по определению. А будет исключительно орудием формовки, пропагандой истинного восприятия. И контуры, границы этой схемы можно было предсказать заранее. Потому что правильный учебник станет прямой, аккуратной проекцией консенсусного мнения начальства. Сегодняшний правящий класс в массе своей убежден, что никакого тоталитаризма вообще не бывает, что бы там ни написала Ханна Арендт. А бывает конкретный фашизм – и конкретный опыт построения великой советской державы, распад которой – главная геополитическая катастрофа XX века. Да, были отступления от правил, да, Сталин далеко не во всем был прав, но сравнивать его жестокость с фюрерской – неверно; он строил, а не разрушал; упрекать за соучастие в предвоенном переделе мира – грех смертельный, поскольку пакт Молотова–Риббентропа был всего лишь техническим следствием Мюнхенского сговора и т. д. Что же до 1990-х, то это труднейшее время было не расплатой за грехи страны под руководством террористической организации НКВД и ее мирной фракции, ВКП(б) и началом мучительных преобразований, плодами которых мы сполна воспользовались в последние семь с половиной лет. Нет, это было смутное время, скрытая форма иностранной интервенции, которой противостоять смогли немногие, органы безопасности – прежде всего. (Читай статью Черкесова.) А нулевые годы стали временем постепенного торжества суверенной демократии.

Вот такой учебник нам и нужен.

Выход его сопровождался грамотной операцией «прикрытие». Она же дымовая завеса. Летом все, захлебываясь, обсуждали желтое пособие для учителей, которое (вопреки формальной логике) вышло в массовый тираж гораздо раньше, чем пособляемый учебник. Либералы, включая автора этой книги, попались на удочку; раздался шум и гам, все сосредоточились на «сталинской» главе, откровенно провокационной. Слегка прошлись по «суверенной демократии». И – выпустили пар, позволили организаторам сослаться на поправки: вчера министр Фурсенко ехидно замечал: критики учебника его не читали; главы про хорошего Сталина тут нет, а суверенная демократия слегка поджата. В сравнении с пособием. Вот и хорошо, вот и славно. О чем шуметь? К чему возмущаться?

А ведь проблема не только в том, что оценки сомнительны. Проблема в том, во-первых, что в области идеологической торжествует минус-конкуренция. Готовясь жить в свободном мире, мы своих детей вгоняем в однозначный ступор, ранжируем сознание, кроим его по готовому лекалу. И во-вторых, проблема в том, что современность вообще не подлежит изучению в школе – в качестве завершенной истории. Мы внутри процесса, зависим от хода вещей, ход вещей зависит от нас, а история начинается там, где завершается наша возможность вмешаться в текущее время. Мы ничего не можем поправить в решении Ельцина передать бразды правления молодому назначенцу Путину. А в судьбе Путина и в своей судьбе – потенциально можем. Значит, 31 декабря 1999 года и есть в самом прямом смысле финальная точка, рубеж, который отделяет совершившуюся историю от совершающейся жизни. Школьный учебник должен подробно рассказать об этом эпизоде, а дальше – лишь беглый перечень событий, без оценок и без комментариев, ни за, ни против, никаких итогов. Только будущее определит, как следует оценивать Беслан и арест Ходорковского, что есть суверенная демократия: победительная идеология, о которой обязательно нужно писать главу, или политическое недоразумение, обросшее подробностями; я сейчас не иронизирую. Если же это правило нарушено, происходит преждевременное смыслоизвержение; результат нехорош.

Учебник не может быть единственно верным. Он не может подминать историю под сиюминутные нужды. В этом – главная проблема. В этом – беда. А не только в идеях Филиппова. Если бы единственно верный учебник был написан не им, а тем же Долуцким, он лучше бы от этого не стал. В данном случае дело не в авторах; в данном случае дело – в подходах.

Примечание . Один из читателей ЖЖ (ник Reply Link) прислал мне интересную ссылку на слова одного из соавторов учебника, теоретика суверенной демократии Данилина, известного пользователям ЖЖ под ником leteha: «Ну что же, раз пошла такая пьянка… Я действительно написал шестую главу для „Новейшей истории России 1945—2006 гг. Книга для учителя“… На мой взгляд, написана хорошо и качественно. Вы сколько угодно можете поливать меня грязью, а также исходить желчью, но учить детей вы будете по тем книгам, которые вам дадут, и так, как нужно России. Те же благоглупости, которые есть в ваших куцых головешках с козлиными бороденками, из вас либо выветрятся, либо вы сами выветритесь из преподавания. Позволить, чтобы историю России преподавал русофоб, говнюк или попросту аморальный тип, нельзя. Так что от скверны надо очищаться. А если не получается, то очищать насильно».

Ответ, по-моему, саморазоблачительный. Советские предшественники Филиппова–Данилина так откровенно своих заказчиков не сдавали, виляли: мы за научную истину… мы за правду истории. А здесь – откровенно. Что дадим, то и съедите. Неужели и вправду – съедим?..