Юрий Карякин - Достоевский и Апокалипсис

Книгу точнее назвать так:

Два Апокалипсиса — Достоевского и Иоанна, то есть два откровения, конечно, конечно, связаны неразрывно, лучше сказать — сращены. Но все-таки полностью не совпадают, не тождественны.

Введение. Культура как одоление смерти

«Загнать себя в ситуацию незнания…» Да, верно. Но надо это усилить, усилить: загнать себя в ситуацию безвыходности, абсолютной безвыходности, выход из которой — прорыв в другую, абсолютно другую систему координат, как пробился мой любимый монашек на средневековой гравюре, головой проткнувший «хрустальную сферу» Птолемея. В сущности, это и есть «ситуация Достоевского».

Во всей книге должна быть ПОЭЗИЯ — как аккомпанемент и как прозрение. И музыка (для тех, кто слышит, знает). «Самообман». Развить: на уровне подсознания, сознания и даже надсознания. Все-таки ключевое СО-ВЕСТЬ. Не бытие первично, не сознание, а совесть.

«Преступление и наказание»

Что было в той книге? «Самообман Раскольникова»? Идею самообмана провести, но выносить в заголовок не значит ли сужать то, что есть? Вынос заголовка «Самообман» для всей работы о «Преступлении и наказании» был, пожалуй, оправдан тогда, 20 лет назад, когда я наткнулся на эту проблему. Сейчас это было бы неточно: целое подменил, заменил частью, пусть очень важной.

Итак:

1. Найти новый заголовок этой части.

2. Углубить проблему (найти нерешенное, «пробить кристаллическую сферу»; взять сильное, точное у Фрейда, Фромма и др.).

3. Составить своего рода краткую антологию по самообману (с мечтой об антологии большой).

Старая мысль (долго забывал): есть ли наметки и этой проблемы в Библии? У Отцов Церкви? В житиях святых? Вообще в богословии.

Не менее важно, чем в психологии, во фрейдизме.

4. Да и, собственно, в художественной литературе — у меня дано очень отрывочно: кто, кроме Достоевского? Толстой — достаточно полно. И все равно должно быть сильнее. Акутагава? Да. Но даже Кэндзабуро Оэ — нет. Пушкин под этим углом не прочитан. Гоголь, Чехов…

Конечно, совершенно верно, первично рассмотреть проблему самообмана под углом зрения: цели — средства — результаты.

Тут два пути:

1. Все, что произошло, — в свете результата.

2. По скрытым целям и по реальным средствам уже можно предвидеть результат. Цели провозглашаемые и цели действительные. Мотивация… Для людей и для себя.

О помыслах из сердца — Евангелие.

Аксиома: нет и быть не может самосознания без самообмана.

Вся жизнь человека — одоление самообмана или закоренение в нем.

Если брать «чистое» самосознание, то волей-неволей придешь на деле к вульгарной теории отражения.

Попытка классификации типов, видов, подвидов самообмана.

1. «Плохая память» (бегство от реальности, почти физиологическое, почти патологическое — трусость). « Плохая память — чистая совесть» или наоборот: « Чистая совесть — плохая память».

2. Переименование подлости в подвиг (с распространением россказней о том, как человеку трудно, как он мучается, как приносит себя в жертву: берет тебя за пуговицу и долго выматывает душу этими россказнями; при этом нет-нет да вдруг просто соврет, и видно, хотя и противно видеть, что из выгоды).

3. Вариант самообмана мой: за нами, мол, не пропадет… (Ср. Подросток: «Исправлюсь! У меня еще вся жизнь впереди».)

Наверное, суть, корни проблемы самообмана сводятся к следующему:

1) Бегство от страха смерти (ср. Раскольников: один раз живу… Жить, жить хочу… Хоть на аршине пространства… Почти то же самое и Иван Карамазов. Толстовский Федор Кузьмич. Какой-то зэк из нацистского лагеря — найти, где-то есть выписки. Предельный вариант).

2) Все ведь сводится к тому, что либо ты жертвуешь собой ради других, либо других приносишь в жертву себе. Человек тоже бежит от страха перед этой мыслью, как и от страха перед смертью.

В мечте о будущей антологии самообмана пока повыписываю из Толстого:

«Неразумно следовать определениям разумной воли только вследствие ее выражения. Необходимо употреблять хитрости против своих страстей. Добро приятно делать для каждого; но страсти часто заставляют нас видеть его в превратном свете. А рассудок, действуя непосредственно, бессилен против страсти, он должен стараться действовать одной на другую. В этом заключается мудрость» (ПСС, 46, 188).

Самый факт внимания молодого Толстого к личным слабостям и порокам и несомненная связь этого «перемещения» с «методом» Франклина (через книгу Д.Н. Бегичева «Семейство Холмских») был отмечен Б.М. Эйхенбаумом еще в 1922 г. (см.: Эйхенбаум Б.М. Молодой Толстой. Пб. — Берлин, 1922. С. 24–26). Позднее под углом зрения толстовского внимания к слабостям был проанализирован его ранний дневник и показана зависимость нравственно-эстетической проблематики повести «Детство» от решения темы «слабостей» в дневнике (см.: Галаган Г.Я. Этические и эстетические искания молодого Л. Толстого // Русская литература. 1974. № 1. С. 136–149).

«Разве достаточно уничтожить причину зла, чтобы было добро? Добро положительно, а не отрицательно. Оттого именно и достаточно <���…> Сними грубую кору с бриллианта, в нем будет блеск; откинь оболочку слабостей, будет добродетель… Разве добродетель состоит в том, чтобы исправляться от слабостей <���…>? Кажется, добродетель есть самоотвержение. — Неправда. <���…> Всякий раз, когда я пишу дневник откровенно, я не испытываю никакой досады на себя за слабости; мне кажется, что ежели я в них признался, то их уже нет» (ПСС. Т. 1. 290–291).

Чисто количественно можно сказать, что у Толстого о самообмане даже больше, чем у Достоевского, но надо понять — и общее, и особенное в них.

Особо:

1) Самообман в развитии индивидуальном, то есть начиная с ДЕТСТВА.

Анализ такой же скрупулезный, такой же электронно-микроскопический, как тот, что делали психологи В. Давыдов и В. Зинченко с цветовыми, звуковыми, зрительными, слуховыми и пр. восприятиями детей (японский опыт!), только, конечно, еще более тонкий, еще более ювелирный. Здесь в элементарной, элементной форме найдем все то, что потом махрово расцветет в формах взрослых.

«Это не я, это она», — говорит ребенок, разбивший вазу, указывая на свою руку.

Очень четкое и обоснованное разделение по возрастным группам… Примерно:

1) от 2 до 5, то есть до полностью сформировавшейся речи;

2) от 5 до 10 (встреча с болью, со злом, со смертью…);

3) с 10 до подростка;

4) подросток — юноша.

Но начинать, конечно, надо с детей.

Сделать антологию самообмана у русских писателей.

Гоголь: «Теперь у нас подлецов не бывает, есть люди благонамеренные, приятные, а таких, которые бы на всеобщий позор выставили свою физиономию под публичную оплеуху, отыщется разве каких-нибудь два-три человека, да и те уже говорят теперь о добродетели» (Гоголь Н.В. ПСС. Л., 1951. Т. VI. С. 241).