Юрий Карякин - Достоевский и Апокалипсис

Байеу Франциско — придворный художник короля Испании Карла III; опекал молодого Гойю, впоследствии стал его шурином.

См., напр.: «Главная мысль (романа „Идиот“. — К.С. ) — изобразить положительно прекрасного человека. Труднее этого нет ничего на свете, а особенно теперь. Все писатели, не только наши, но даже все европейские, кто только ни брался за изображение положительно прекрасного, — всегда пасовал. Потому что это задача безмерная» (28, II; 251).

Мышкин, глядя на репродукцию картины Ганса Гольбейна-младшего «Христос во гробе» в доме Рогожина, говорит: «Да от этой картины у иного еще вера может пропасть» (8; 182).

Речь идет о высказывании Достоевского в письме к Н.Н. Страхову об очерке И.С. Тургенева «Казнь Тропмана» (где автор, рассказывая о своем присутствии при гильотинировании убийцы Ж.Б. Тропмана в Париже, отмечает, что в самый последний момент «отвернулся»): «Человек, на поверхности земной, не имеет права отвертываться и игнорировать то, что происходит на земле, и есть высшие нравственные причины на то» (29, I; 128).

Имеются в виду следующие слова из беседы Ставрогина с архиереем Тихоном (из черновиков к роману «Бесы»): «Архиерей доказывает, что прыжка не надо делать, а восстановить человека в себе надо (долгой работой, и тогда делайте прыжок).

– А вдруг нельзя?

– Нельзя. Из ангельского дело будет бесовское» (11; 195).

20; 28–29.

Имеется в виду Полное собрание сочинений Ф.М. Достоевского в 30 томах (три последних тома состоят из двух книг).

Так говорит в романе «Идиот» Аглая (8; 207) о герое пушкинского стихотворения «Жил на свете рыцарь бедный», с которым, в свою очередь, сопоставляется князь Мышкин.

Первая и третья цитаты из писем Достоевского брату Михаилу и Н.Д. Фонвизиной (28, I; 63, 176), вторая — из Записных тетрадей (27; 65).

«У нас — у русских — две родины: наша Русь и Европа», — писал Достоевский (23; 30).

В период работы над романом «Идиот» Достоевский писал А.Н. Майкову о том, как, забраковав «старый» вариант романа и боясь не успеть к сроку отсылки рукописи в редакцию, он «думал от 4-го до 18-го декабря нового стиля включительно. Средним числом, я думаю, выходило планов до шести (не менее) ежедневно. Голова моя обратилась в мельницу» (28, II; 240).

В своей статье «Русская литература и термин “критический реализм”» В. Кожинов, отмечая, что в образе Сальери Пушкин воплотил логику «земной» справедливости, проводит параллель: Моцарт — Сальери — Христос — Великий инквизитор (Вопросы литературы. 1978. № 9. С. 166). См. также: Багно В. К источникам поэмы «Великий инквизитор» // Багно В. Россия и Испания: общая граница. СПб.: Наука, 2006. С. 344–347.

«Достоевский — гениальный читатель» — так называлась статья (написанная в 1931 г.) замечательного русского филолога А.Л. Бема (см. Бем А. Письма о литературе / Сост. С.Г. Бочаров; Предисловие и комментарии С.Г. Бочарова и И.З. Сурат. М.: Языки славянской культуры, 2001. С. 35–57).

« Елка в клубе художников » — подглавка 3 из I главы январского выпуска «Дневника писателя» за 1876 г. Указанная Ю.Ф. мысль — из 4-й подглавки этой же главы — «Золотой век в кармане» (22; 12–13).

В не раз уже упоминавшемся письме брату, М.М. Достоевскому, от 22 декабря 1849 г. (после отмены смертной казни) Достоевский пишет: «On voit le soleil!» — «Можешь видеть солнце!» ( фр. ) (28, I; 162).

В предисловии «От автора» к роману «Братья Карамазовы» говорится: «Главный роман второй — это деятельность моего героя уже в наше время <���…> Первый же роман (то есть известный нам сегодня роман „Братья Карамазовы“. — К.С. ) <���…> есть почти даже и не роман, а лишь один момент из первой юности моего героя» (14; 6).

См. 15; 406.

Бонч-Бруевич В. Ленин о художественной литературе // Тридцать дней (Москва). Январь 1934 г. С. 18.

По воспоминаниям Достоевского, А. Григорьев похвалил повесть и сказал ему: «Ты в этом роде и пиши» (5; 382).

Достоевский был очень расстроен вмешательством цензуры в «Записки из подполья»: «Уж лучше было совсем не печатать предпоследней главы (самой главной, где самая-то мысль высказывается), чем печатать так, как оно есть, то есть надерганными фразами и противореча самой себе. <���…> Свиньи-цензора, там, где я глумился над всем и иногда богохульствовал для виду , — то пропущено, а где из всего этого я вывел потребность веры и Христа, — то запрещено…» — писал он брату Михаилу 26 марта 1864 г. (5; 375).

Подглавка IV из I главы октябрьского выпуска «Дневника писателя» за 1876 г. (23; 146–148). Смысл, вложенный в эту «исповедь самоубийцы» Достоевским, оказался не понят некоторыми читателями (более того — воспринят как оправдание самоубийства), и писателю пришлось в декабрьском выпуске «Дневника» писать достаточно пространное разъяснение в виде ответа некоему господину Энпе, автору критической статьи по этому поводу в одном из московских журналов (24; 43–54). По воспоминаниям Л.Х. Симоновой-Хохряковой, Достоевский был очень взволнован неправильным пониманием его «Приговора» и сказал ей во время ее визита к нему: «Теперь я даю себе слово до конца дней моих искупать то зло, которое наделал “Приговором” ( Симонова-Хохрякова Л.Х. Из воспоминаний о Федоре Михайловиче Достоевском // Ф.М. Достоевский в воспоминаниях современников. Т. 2. С. 355).

Имеются в виду «сундучки», в которых А.Г. Достоевская хранила архив своего мужа.

Смерть Достоевского и смерть Пушкина (9 и 10 февраля нового стиля).

Имеется в виду скорее всего IV глава четвертой части романа — встреча Раскольникова с Соней, где Соня читает ему главу 11 из Евангелия от Иоанна — о воскрешении Лазаря. Первоначальный текст этой главы подвергся существенной правке Достоевским — по требованию редакторов «Русского вестника» (где печатался роман) М.Н. Каткова и П.А. Любимова, отвергнувших предложенный Достоевским текст из «опасений за нравственность»; кроме того, усмотрены были «следы нигилизма». Достоевский с большим нежеланием правил и сокращал эту главу; потом она еще подвергалась правке в редакции. Первоначальный текст главы не сохранился (7; 325–327).

Статья «Знакомство мое с Белинским» писалась Достоевским в 1867 г. за границей для затевавшегося неким К.И. Бибиковым в Петербурге альманаха «Чаша». Работа над статьей шла мучительно, Достоевский был ею недоволен (28, II; 215–216). Впоследствии статья либо пропала при пересылке, либо была возвращена Бибиковым Достоевскому для доработки, к которой он уже не приступал.