Михаил Делягин - Империя в прыжке. Китай изнутри...

Разумеется, никакой «теорией», как отмечалось выше, это не было, и великий прагматик Дэн Сяопин даже не пытался создать какой-либо законченной и сколь-нибудь научной теории (и, вероятно, отнесся к подобному предположению со своим неподражаемым юмором), однако необходимость поддержания политического авторитета вынудило партию использовать именно этот термин.

В. Г. Гельбрас. Возрождение национальной идеи. http://http://ecsocman.hse.ru/data/2012/09/27/1251347880/007_Гельбрас_Китай возрождение национальной идей_80-90.pdf

Например, российско-китайская программа «совместного» освоения Сибири и Дальнего Востока, рассчитанная до 2019 года.

Как было отмечено выше, Китай испытал серьезные трудности в 1998–1999 годах как развивающаяся страна, а в 2000 году — как страна, ориентированная на экспорт в «попавшие под удар» развитые экономики.

Доля страны в мировой экономике может снижаться и при опережающем экономическом росте, если сопровождается реальным удешевлением национальной валюты. Причина — несовпадение внутреннего и внешнего масштабов национальной хозяйственной деятельности: доля страны в мировой экономике оценивается в текущих ценах в мировой резервной валюте (долларах), то есть применительно к обменному курсу, а экономический рост — применительно к обесценению национальной валюты внутри страны.

Однако, как показывает пример многих развивающихся стран, эта возможность одновременно и проблема, так как стихийная миграция крестьян в города способна создать трущобы и колоссальное социально-политическое напряжение, а чрезмерная эксплуатация человеческих ресурсов села, примером чему служит СССР, — нанести ему непоправимый ущерб.

В. Иноземцев. Особый путь Китая. // «Свободная мысль», № 9, 1999.

А. Зайцев. 11 сентября 2002 года в Нью-Йорке: сокрушение Японии, возвышение Китая. // «Геополитика», № 4, 2002.

Доля этнических ханьцев в Сингапуре — 90 % — соответствует сложившейся в самом Китае.

Там же

Высочайшим достижением Мохатхира, правившего Малайзией более 20 лет, следует считать даже не ее модернизацию (хотя еще в 1995 году там нельзя было заниматься предпринимательством, не сдав экзамен на умение пользоваться калькулятором, — многие малайцы не умели даже этого, что вело к убыткам и представляло собой серьезную социальную проблему), а ограничение политического влияния китайской общины. Оно было проведено хотя и неуклонно, но настолько плавно и гибко, что не привело к значимым внутренним конфликтам и оттоку из страны китайского бизнеса. В результате китайцы сохранили доминирование в экономике, утратив свое непосредственное политическое влияние; их безусловным выигрышем стало практическое прекращение китайских погромов, бывших периодической реакцией коренного населения Малайзии на него.

Без данных по Аомыню (Макао): в международной статистике они отсутствуют, а качество собственно китайской статистики, не адаптированной под международные стандарты, не позволяет ее использовать.

Безусловно, это создает погрешность, как и абстрагирование от изменения долей китайского бизнеса в странах Большого Китая; однако с учетом нарастающей экспансии китайского бизнеса за пределы последних эта погрешность представляется приемлемой, если оценивать приводимые оценки масштабов экономики Большого Китая как минимально возможные.

Континентальный Китай обогнал Японию лишь в 2010 году.

А. Зайцев. 11 сентября 2002 года в Нью-Йорке: сокрушение Японии, возвышение Китая. // «Геополитика», № 4, 2002; В. Иноземцев . Особый путь Китая. // «Свободная мысль», № 9, 1999.

В первую очередь это вызвано экономической конъюнктурой и ориентацией на емкий и культурно близкий рынок, но свою роль играет и неминуемое в условиях кризиса и хозяйственного доминирования китайцев обострение этнических противоречий в странах Юго-Восточной Азии: во время кризиса 1997–1998 годов в Индонезии и Малайзии доходило до китайских погромов.

А. Зайцев. 11 сентября 2002 года в Нью-Йорке: сокрушение Японии, возвышение Китая. // «Геополитика», № 4, 2002.

Там же.

А. Зайцев. 11 сентября 2002 года в Нью-Йорке: сокрушение Японии, возвышение Китая. // «Геополитика», № 4, 2002.

В 2007 году Китай добился положительного сальдо внешней торговли и с Россией — впервые за всю историю, и уверенно сохраняет его и по сей день (хотя в 2014 году нашей стране и удалось незначительно уменьшить его).

Характерно, что при этом официальный план, предусматривавший рост внешнеторгового товарного оборота на 8 %, не был выполнен: реальный рост составил лишь 7,6 % (экспорт увеличился на 7,9 %, импорт — на 7,3 %; положительное сальдо внешней торговли товарами выросло на 12,8 % и стало третьим по величине за всю историю Китая), что вызвало у китайских аналитиков не гордость, а тревогу и энергичные поиски причин неудачи.

Следует дополнить уважаемых специалистов МВФ: подобными будут последствия далеко не только для одной лишь Латинской Америки, но и для многих других регионов и стран мира, в частности, для постсоветского пространства и, в особенности, для России. Существенно, что, в отличие от осени 2008 — весны 2009 годов негативное воздействие в случае торможения китайской экономики будет не краткосрочным, «точечным», а долгосрочным; поэтому негативное влияние удешевления сырья на 20–30 % будет значительно более болезненным и опасным, чем влияние тогдашнего удешевления, например, нефти (со 149 до 34 долл./баррель, то есть в 4,4 раза, — после которого, однако, последовало очень быстрое восстановление цены и его беспрецедентно длительная стабилизация на крайне комфортном для экспортеров уровне 105–110 долл./баррель).

Поэтому перспективы виноделов Молдавии, Африки или Латинской Америки на китайском рынка отчетливо лучше перспектив их конкурентов из Западной и Южной Европы. Времена, когда вином в Китае считалась умеренно алкоголизированная жидкость красного цвета в бутылках с надписью «Made in France», стремительно уходят в безвозвратное прошлое. Правда, Молдавия производит слишком мало качественного вина для обеспечения узнаваемости в необъятном Китае, — однако это является проблемой будущего, о которой пока стоит лишь мечтать. В настоящее время даже лучшие и наиболее разрекламированные молдавские производители вина (скажем, принадлежащий американцам Пуркари) могут «пробить» на рынок Китая лишь часть своего производства (в случае Пуркари — около 40 %).