Юрий Фельштинский - От красного террора к мафиозному государству: спецслужбы России в борьбе за мировое господство (1917-2036)

Валерий Ганичев, главный редактор «Комсомольской правды», писатель, затем доктор исторических наук и председатель Союза писателей России, вспоминает:

Илья Сергеевич Глазунов помогал создать тот знаменитый клуб «Родина» […] Конечно, клуб находился под пристальным вниманием КГБ. Тем не менее там многие из молодых ребят получили закалку, как многие считают, это клуб стал базой для будущей «Памяти» […] реальным идеологическим центром295.

Из высказываний других участников клуба «Родина» становится понятно, в чем именно эта идеология заключалась. Российский писатель Олег Платонов пишет:

Для меня и моих друзей… интересы еврейских комиссаров были […] нам чужды, их кумиры скучны и фальшивы […] Мы же, русская молодежь, жаждали своих кумиров. И мы обрели их. Помню, первыми нашими кумирами стали великий русский художник Илья Сергеевич Глазунов и замечательный русский публицист Михаил Петрович Лобанов […] После Глазунова и Лобанова среди русской молодежи большой популярностью пользовался писатель Владимир Алексеевич Солоухин. Впервые я его увидел в каком-то студенческом клубе (возможно МАИ), где он выступал вместе с нашим кумиром Глазуновым в рамках клуба «Родина» […] Мы не знали, что уже тогда Солоухин собирал материал для книги «Последняя ступень», где остро поставил вопрос о еврейском засилии в России, о стремлении иудейских вождей к мировому господству над человечеством… Среди активистов клуба «Родина», наверное впервые в СССР, стала распространяться антисионистская литература. Солоухин рассказывал мне, что именно здесь он впервые познакомился с «Сионскими протоколами». Именно здесь я впервые увидел замечательных русских общественных деятелей того времени: Василия Дмитриевича Захарченко (гл. редактора журнала «Техника — молодежи»), Виктора Алексеевича Виноградова и Олега Игоревича Журина. Два последних были архитекторами, учениками [Петра] Барановского, впоследствии видными активистами общества «Память» […] Нашим последним университетом и национальным клубом стало Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК). Созданное в 1966 году в ожесточенной борьбе с либерально-еврейским подпольем (объявляющей его антисоветской организацией), ВООПИиК включило в свое руководство почти всех главных кумиров русской молодежи — Глазунова, Солоухина… Здесь можно было получить редкую национальную литературу, например, произведения славянофилов, а также антисионистские издания. Именно здесь мне впервые дали почитать книги [Андрея] Дикого «Евреи в России и СССР» и [Александра] Селянинова «Тайная сила масонства»296.

Факт возможного сотрудничества Глазунова с КГБ, похоже, никого, кроме Солоухина и Бородина, не смущал. Важнее было сохранить незапятнанным образ великого патриота России, просветителя Глазунова. Станислав Куняев, агент 5-го Управления и главный редактор журнала «Наш современник», пишет:

Скажу то, чего до сих пор никому не говорил. Вы даже не знаете, что в начале [19]90-х, когда в редколлегию вошел Владимир Солоухин, он сразу же предложил мне опубликовать [свою] повесть «Последняя ступень», в которой главный герой — талантливый фотохудожник, «мыслитель и историк» — является в то же время человеком, тайно связанным с КГБ, чуть ли не провокатором.

Когда из разговора с Солоухиным, да и из самой повести, мне стало ясно, что прототипом этого обаятельного героя является знаменитый русский художник [Глазунов], ужас объял меня.

— Я не верю! — закричал я Солоухину. — И никогда не буду этого печатать! Возьмите рукопись назад и, умоляю, никогда не публикуйте ее!

К сожалению, Солоухин не послушал меня, и рукопись в несколько смягченном варианте все-таки стала книгой297.

За всеми без исключения националистическими организациями, зародившимися в советские годы, будь то «Русское национальное единство» Александра Баркашова или общество «Память» Дмитрия Васильева, стоял КГБ. Ни одной случайной не контролируемой и не направляемой КГБ группировки или организации в Советском Союзе не существовало.

Александр Баркашов родился 6 октября 1953 года в селе Сенницы Озерского района Московской области. Данные о его образовании отсутствуют. С 1972 по 1974 год он проходил срочную службу в советской армии. После демобилизации с 1974 по 1985-й работал на ТЭЦ-20 электрослесарем. В то же время Баркашов стал заниматься каратэ в Центральной школе каратэ при дворце тяжелой атлетики «Труд», основанной в 1969 году. Руководил школой энтузиаст этого вида восточных единоборств Алексей Штурмин.

Каратэ в СССР стало очень популярным. В 1978 году Штурмин возглавил Всесоюзную комиссию по этому виду единоборств; в 1979 году был избран вице-президентом Федерации каратэ СССР. Однако новый для СССР вид спорта подпал под пристальное внимание 3-го отделения 11-го отдела 5-го Управления, которое курировало канал международного спортивного обмена. В отношении Штурмина поступало большое количество агентурных данных, свидетельствовавших о различных финансовых нарушениях в руководимых им и его учениками школах каратэ и о насаждении в них идеологии преклонения ученика перед учителем. Роковым обстоятельством оказалось, видимо, то, что Штурмин стал «общественным консулом» посольства Голландии в Москве. А именно это консульство осуществляло связь с Израилем, с которым у Советского Союза в те годы были разорваны дипломатические отношения.

Для контроля за происходившим и за самим Штурминым завербовали одного из ведущих тренеров школы каратэ в СССР Алексея Штурмина Тадеуша Касьянова. Его вербовку провели начальник 3-го отделения 11-го отдела 5-го Управления полковник Борис Васильевич Тарасов и его подчиненный старший оперуполномоченный подполковник Николай Ильич Семин. Касьянов принял затем активное участие в разработке самого Штурмина, и вскоре он тоже был завербован, но уже 6-м отделом ВГУ.

Несмотря на то, что благодаря вербовке Касьянова и Штурмина ситуация со школами каратэ была контролируемой, в 1981 году на основании тенденциозно подобранных оперативных материалов, соответствующим образом предварительно проинформировав руководство КГБ и ЦК КПСС, 5-е Управление добилось введения запрета и уголовного наказания за обучение каратэ в Советском Союзе.

В 1982 году контроль за запрещенным теперь уже каратэ передали новому только что созданному 13-му отделу 5-го Управления. Отдел создавался для разработки неформальных объединений, в том числе националистических. Руководил им подполковник Александр Мороз. Именно этому отделу было поручено ведение агентурной разработки Штурмина, которого стали курировать старший оперуполномоченный 1-го отделения 13-го отдела майор Олег Никулич и его коллега старший оперуполномоченный майор Николай Царегородцев. Они же под руководством заместителя начальника 13-го отдела подполковника Эрнеста Белопотапова осуществляли арест Штурмина, которого от этой участи не спасло даже то, что он был агентом КГБ.