Пол Дьюкс - Британская шпионская сеть в Советской России. Воспоминания тайного агента МИ-6

Потом, однажды, когда я находился в Москве, мне вручили нежданную срочную телеграмму из британского министерства иностранных дел. «Вас немедленно вызывают в Лондон», — гласила она. Я тут же выехал в Архангельск. Москва, с ее беспорядками, политическими распрями, сжимающимися тисками голода, контрреволюционными заговорами, с графом Мирбахом и его германскими интригами, осталась позади. Весть о его убийстве произвела эффект разорвавшейся бомбы. Перегнувшись через борт беломорского парохода, находясь в тысяче километров от Москвы, я проклял свою удачу, что не дала мне остаться в столице. Я стоял и смотрел, как солнце клонится к горизонту, парит огненным овалом на границе сверкающего моря, касается воды и, не скрываясь, поднимается вновь, празднуя победу безночного полярного лета над мраком. Затем Мурманск и вечный день, эсминец до Печенги, буксир до норвежской границы, десятидневное путешествие вокруг мыса Нордкап, по сказочной стране норвежских фьордов до Бергена, и, наконец, извилистым курсом, уворачиваясь от подводных лодок, через Северное море в Шотландию.

В Абердине комендант получил приказ отправить меня первым же поездом до Лондона. У вокзала Кингс-Кросс ждала машина, и меня, не знавшего ни куда меня везут, ни зачем меня вызвали, доставили к какому-то зданию в переулке недалеко от Трафальгарской площади. «Сюда», — сказал шофер, выходя из машины. Лицо шофера походило на маску. Мы вошли в здание, и лифт доставил нас на последний этаж, над которым были надстроены дополнительные помещения для служб военного времени.

Лабиринты всегда ассоциировались у меня с подземными ходами, но здесь, в этом здании, на крыше меня ждали настоящие катакомбы барсучьих нор с проходами, коридорами, укромными уголками и закоулками, беспорядочно стыкованными друг с другом. Выйдя из лифта, мой провожатый повел меня вверх по лестнице, настолько узкой, что кто потолще, наверно, на ней бы застрял, затем вниз по такой же лестнице с другой стороны, под деревянными арками, такими низкими, что нам приходилось наклоняться, за какие-то внезапные углы и потом опять вверх по лестнице, которая и вывела нас на крышу. Перейдя короткий железный мостик, мы стали петлять по новому лабиринту, пока у меня не закружилась голова и мы наконец не добрались до комнатушки площадью примерно десять на десять футов [3] Около 9 м 2 . , где сидел офицер в форме британского полковника. Бесстрастный шофер объявил о моем приходе и удалился.

— Добрый день, мистер Дьюкс, — сказал полковник, вставая и приветствуя меня сердечным рукопожатием. — Рад вас видеть. Вы, конечно же, удивлены, что вас вызвали в Англию, не дав никаких объяснений. Что ж, должен конфиденциально вам сообщить, что есть мысль предложить вам довольно ответственный пост в службе внешней разведки.

Я раскрыл рот.

— Но мне же никогда… — Я запнулся. — Могу я спросить, что от меня требуется?

— Разумеется, — ответил он. — У нас есть причины полагать, что Россия недолго останется открытой для иностранцев. Мы хотели бы, чтобы кто-то остался там и держал нас в курсе происходящих событий.

— А как же моя теперешняя работа? — заметил я. — Это важное дело, и если я его брошу…

— Мы предвидели это возражение, — ответил полковник. — Должен сказать вам, что в условиях военного положения мы имеем право в случае необходимости призвать вас на службу. Вы прикреплены к министерству иностранных дел. Наша организация также работает совместно с министерством, с которым по данному вопросу проведены консультации. Конечно, — язвительно прибавил он, — если вас беспокоит риск или опасность…

Я забыл, что ответил ему, но он не стал углубляться.

— Очень хорошо, — продолжил он. — Обдумайте все и возвращайтесь завтра в половине пятого. Если у вас не найдется убедительных причин для отказа, мы будем считать вас нашим сотрудником, и я сообщу вам дальнейшие детали.

Он позвонил в звонок. Появилась молодая женщина и проводила меня до выхода, пробравшись сквозь путаницу коридоров, как мне показалось, с достойной изумления ловкостью.

Сгорая от любопытства и уже загипнотизированный тайнами этого надземного лабиринта, я рискнул задать вопрос моей провожатой.

— Что это за учреждение? — спросил я.

Я заметил огонек в ее глазах. Она пожала плечами и, не ответив, нажала кнопку лифта.

— Доброго дня, — сказала она, пропуская меня в кабину.

На следующий день уже другая девушка провела меня вверх-вниз по узкой лестнице до кабинета полковника. Я нашел его в довольно просторной комнате с мягкими креслами и книжными шкафами во все стены. По-видимому, он считал совершенно естественным, что мне нечего было сказать.

— Я вкратце объясню вам, что нам от вас нужно, — начал он. — Потом можете высказать все, что хотите, и я провожу вас на собеседование к… э-э-э… к шефу. Если в двух словах, мы хотим, чтобы вы вернулись в Советскую Россию и присылали нам отчеты о тамошнем положении дел. Мы хотим быть полностью в курсе того, что думают все слои общества, знать, какой поддержкой пользуется правительство большевиков, как развивается и меняется его политика, каковы перспективы смены режима или контрреволюции и какую роль во всем этом играет Германия. Что же касается способа проникновения в страну, прикрытия, под которым вы будете там жить, и как будете присылать свои отчеты, то мы оставляем это на ваше усмотрение, так как никто лучше вас не знает местных условий.

Он изложил свои взгляды на Россию и попросил меня подтвердить их или поправить, а также назвал имена нескольких англичан, с которыми я мог бы вступить в контакт.

— Я узнаю, готов ли… э-э-э… шеф, — наконец сказал он, вставая. — Вернусь через минуту.

Комната выглядела обычным кабинетом, но на столе не было никаких бумаг. Я встал и оглядел полки с книгами. Мое внимание привлекло прекрасно переплетенное собрание сочинений Теккерея, кажется, в зеленом марокене [4] Марокен — вид тисненого сафьяна, применявшийся для дорогих книжных переплетов. . Одно время я баловался переплетным делом, и книги в художественных переплетах с тех пор никогда не оставляют меня равнодушным. Я снял с полки томик «Истории Генри Эсмонда». К моему недоумению, книга никак не хотела раскрываться, пока я случайно не провел пальцем, как мне казалось, по обрезу, и вдруг она открылась сама собой и оказалась шкатулкой! В изумлении я чуть не уронил ее, и на пол выскользнул бумажный лист. Я торопливо подхватил его и заглянул. В заголовке значилось Kriegsministerium, Berlin (военное министерство, Берлин), ниже был отпечатан герб Германской империи, и весь лист был исписан мелким почерком на немецком языке. Я едва успел сунуть его обратно в шкатулку и поставить том на полку, как вернулся полковник.