Владимир Мацкевич - Отвечая за себя

Единственный смысл всех решений — карать и миловать без всякого порядка и закона, без какого бы то ни было курса, плана и стратегии.

Есть две фундаментальные ошибки в восприятии таких режимов.

1. Интельское абстрактное гадание после каждого события о том, изменилась ли политика, программа, стратегия режима.

2. Приписывание причин решений настроениям лица, принимающего решения.

Немного разъяснений на этот счёт.

Наивные «пикейные жилеты» после каждого события придумывают некую смену курса. То обнаруживают, что режим «повернулся на Запад», то началась «мягкая беларусизация», то вдруг некая «либерализация». Это всё не имеет никакого отношения к тому, как принимаются решения волюнтаристским режимом.

Нет никакой стратегии у такого режима. А если нет никакой стратегии, то она не может измениться. Нет планов, нет программ. То есть всё это пишется на бумаге. Но это ничего не значит. Тысячи специалистов разрабатывают законы, концепции «развития малого и среднего предпринимательства», что-то там ещё. Люди заняты «делом», они видят в этом некий смысл.

Иногда им даже удаётся пробить некий декрет, закон, постановление. Получить на что-то разрешение.

Но это происходит не потому, что режим принял другую концепцию, взял другой курс. Нет. Просто он нечто кому-то разрешил. Проявил милость.

И гадания о сменах курса, стратегии, изменении концепции — это пустое.

Такого не бывает. Более того, если такое случится, это будет означать конец режима. Начало конца.

Концепции, стратегии, курсы — это всё предполагает некие правила принятия решений, правила поведения — как самого режима, так и других людей. Но если есть правила, то от воли чиновника и главного лица не всё зависит.

А вот этого такой режим никогда и никому позволить не может.

И второе: наивно думать, что волюнтаризм режима определяется настроением лица, принимающего решение.

Так думают двоечники, когда идут на экзамен, и интересуются, в хорошем настроении сегодня преподаватель или в плохом. Возможно, на экзамене это имеет смысл.

Но диктатор не руководствуется в принятии решений своим настроением. Он не может себе этого позволить. Ведь тогда смена настроений может рассматриваться как закон, по которому принимаются решения. И тогда тот, кто знает этот закон, сможет управлять или манипулировать диктатором. Можно будет подольститься к диктатору и получить нужное разрешение.

Это само по себе нестрашно. Тем более он уже сам рассказал, что его милость можно купить за несколько миллионов.

Страшно другое: кто-то из ближайшего окружения сможет сделать продажу милости диктатора своим маленьким бизнесом, иметь с этого свой гешефт.

Оказывая диктатору маленькие услуги (изменяющие его настроение), можно добиваться нужных решений для нужных людей.

И это значит, что кто-то будет управлять и манипулировать самим диктатором.

Ни один диктатор, пока не впадёт в маразм, такого не допустит.

Но к старости маразм настигает всех, и диктаторы не исключение. Они тоже люди.

Престарелыми диктаторами управляют их секретарши, повара, шофёры, лечащие доктора.

И тут наступает полный апофигей диктатуры.

Не спрашивайте меня, что делать?

Сначала постарайтесь понять сказанное.

Только при понимании есть смысл спрашивать, что делать. И отвечать.

А делать надо многое. Если не хотим дожить до маразма диктатора, впав в собственный маразм.

Самое хорошее и правильное решение проблемы порождает новые проблемы.

Найденный способ решения проблемы сам становится проблемой, поскольку проблема, для решения которой он был создан, уже решена, а способ остался и живёт своей жизнью.

Успешные способы решения старых проблем становятся традицией, старые проблемы уже решены, но для решения новых они не пригодны.

Чтобы традиции не выглядели пустыми и глупыми, приходится симулировать или имитировать старые проблемы, делая вид, что они решаются традиционными способами.

Новые проблемы с трудом и большим опозданием осознаются как индивидуальным человеком, так и обществом, а старые всем хорошо известны. Поэтому новые проблемы не решаются, а все силы тратятся на имитацию решения уже решённых проблем.

Нерешённые новые проблемы не позволяют нормально жить и развиваться, а энтузиазм имитации борьбы со старыми проблемами создаёт иллюзию полноты жизни и симуляцию смысла.

Никогда не надо решать старые решённые проблемы. Они уже давно не проблемы, раз найдены их решения, а просто мелкие неприятности.

Решать нужно только новые проблемы.

Но новые проблемы могут видеть только те, кто решил старые.

Современная Европа борется с тоталитаризмом и национализмом первой половины прошлого века, который давно побеждён и уничтожен.

И ничего не делает против нового тоталитаризма эпохи новой научно-технической революции.

Почему я не буду отвечать на вопрос «Что делать?»

Значительная часть комментариев к моим текстам либо прямо содержит этот вопрос, либо исходит из него. Ещё часть комментариев содержит ругательные слова «теория» или «философия».

То, что я пишу в «Фейсбуке», говорю в интервью, то, что появляется в СМИ, — это не теория. У меня много теоретических работ, их-то фейсбучная публика, читатели и зрители СМИ и вовсе читать не станут, да и не видят их.

В «Фейсбук» и в СМИ я пишу как философ для широкой публики.

Я пишу о том, как есть и что есть.

Не даю установок, не зову на борьбу, не раздаю поручений, не командую.

Философия — это не инструкция, не деловое поручение, не производственное или боевое задание.

Философия — это размышление и рассуждение. Глубокое скрытое размышление и предъявляемое всем рассуждение.

Философ не может и не имеет права говорить: делай так!

Философ говорит: подумай об этом вместе со мной!

Это единственное предложение, которое я могу сделать:

— Думайте!

— Думайте Беларусь!

— Думайте вместе со мной!

Я могу думать и без вас.

Но можете ли вы без меня?

Я читаю бездумные комментарии. Слышу бездумные отклики. Слышу категорические оценки того, что я сказал, и меня самого.

И слыша вот это всё, я должен отвечать на вопрос «Что делать?»

Чтобы получить в свой адрес ещё больше ругательств и оскорблений?

Чтобы умные и всезнающие сограждане дружно записали меня в «городские сумасшедшие»?

Впрочем, судя по комментариям, уже записали.

Ещё раз!

Я пишу о том, что есть и как есть.

Пишу и получаю обратную связь.

Из этой обратной связи я вижу, что большинство всё видит не так.