Денис Терентьев - Банька по-белому. Взрослые вопросы о лихих 1990

Что случилось? Мосгорсуд признал невменяемым директора первого в стране частного детского дома «Альфа» 34–летнего Дмитрия Карпова, обвиняемого по шести статьям УК. «Педагог — новатор», щедро разрекламированный свободной прессой, оказался настоящим маньяком: он в течение четырех лет избивал и насиловал подопечных детей, вовлекал их в сатанинские ритуалы и готовил из них банду убийц.

Куда смотрели ответственные товарищи? По всей видимости, в телевизор. Там Карпова называли «прорабом перестройки» и «демократом от педагогики», много лет проработавшим в детдомах. Тот факт, что педагога дважды увольняли за «аморальное поведение», никого не насторожил: Карпов пояснил, что ему так мстили за его идеи и принципиальность, — и никто не проверил. В 1989 г. ему без всякого юридического оформления отдали 11 детей 7–9 лет из детдома № 8. Поначалу нелегальная коммуна жила в двухкомнатной квартире Карпова, пока в 1992 г. правительство Москвы не присвоило его детскому дому «Альфа» статус альтернативного и безвозмездно передало здание детсада на Большой Черкизовской улице. Спонсоров нашлось немало: сам управделами Президента РФ Павел Бородин подарил детям микроавтобус, а богатая француженка русского происхождения выдавала крупные суммы без расписок.

После открытия детдома «Альфа» про него почти сразу забыли. Какие — то комиссии за 4 года, конечно, приходили, но они умудрились не заметить, что обучение воспитанников не предусматривало никаких общеобразовательных занятий: ни по истории, ни по математике, ни по литературе. Карпов не нанял на работу ни одного помощника и был единственным взрослым в детдоме. Он также отказывался принимать детей «со стороны».

Чему же учил «педагог — новатор»? Ежедневно проводились занятия по рукопашному бою и овладению оружием. И не какие — то там китайские гимнастики — только набор жестоких приемов нападения, эффективных в уличной драке. В детдоме били за любую провинность: за невымытую посуду, за грязный воротничок, за ночные поллюции. Дети не должны дружить и быть коллективом — каждый по приказу Учителя должен быть готов расправиться с каждым. За неисполнение команды двоих мальчиков коллективно изнасиловали и «опустили» при помощи швабры. Из своих самых преданных адептов (двух девушек и юноши) педагог организовал сатанинскую секту «Триада», заставил клясться силам Зла. Учитель не скрывал, что хотел бы «отработать» заказное убийство, держал в детдоме два пистолета, обрез и винтовку Мосина. Кроме того, он насиловал всех пятерых девушек. А к парням водил проституток, чтобы «сделать из них мужчин».

Когда француженка — спонсор заподозрила нецелевое использование своих средств (Карпов купил себе несколько дорогих иномарок), педагог решил похитить сына женщины и запросить за него выкуп. После получения денег заложника планировали принести в жертву в соответствии с сатанинским ритуалом. Тогда одна из воспитанниц сбежала из «Альфы» и разыскала московскую тележурналистку, которая в свое время пропагандировала идеи Карпова. Та не поверила рассказам беглянки, но задала директору «Альфы» вопросы, которые его насторожили: он стал планировать похищение и ее ребенка тоже. Карпова остановил только арест.

Когда суд признал педагога невменяемым, адвокат Анатолий Кучерена, защищавший карповских воспитанников на общественных началах, заявил, что тогда больны все, с кем он общался: спонсоры, сотрудники аппарата президента и правительства Москвы. В 2009 г., после 13 лет принудительного лечения Карпов был выписан из психиатрического стационара. Любопытно, что когда он после освобождения в пьяном виде стал виновником ДТП, его осудили на 3 года лишения свободы в обычной ИТК.

Что случилось? Осенью 1996 г. в «Олимпийском» прошел очередной (седьмой по счету) теннисный турнир Кубок Кремля. Со спортивной точки зрения он примечателен разве что ярким дебютом будущей звезды 15–летней Анны Курниковой, в выставочном матче обыгравшей саму Штеффи Граф. Но теннис — не только придворный вид спорта, собирающий на трибунах первых лиц страны во главе с заядлым теннисистом Борисом Ельциным. Он еще и главное дефиле для тех, кто заработал деньги и хочет заявить о себе как о представителе элиты.

Иностранный корреспондент писал о гостях «Олимпийского»: «Вереница «Мерседесов» и БМВ высаживает там хорошо одетых мужчин и женщин и их модных детей, похожих на студентов Гарварда. Здесь самые длинные шубы надеты на самые короткие юбки на ослепительных дамочках, которые вряд ли когда — то стояли в очереди за хлебом». Именно на Кубке Кремля в 1996 г. с открытием второй VIP — ложи телезритель мог увидеть, насколько новая Россия непохожа на советскую. Контраст вышел особенно ярким, когда в один из дней турнира мимо парковки с «бентли» и охраной в черных костюмах прошла 30–тысячная краснознаменная колонна сторонников коммунистов.

Потребительские запросы новой элиты смогли изменить светскую жизнь? Они ее по сути создали заново. Главный редактор журнала о роскошной жизни Tatler Ксения Соловьева вспоминает, как в VIP — буфете подавали блины с икрой и алкоголь, как Ксения Собчак именно на Кубке Кремля впервые увидела бриллианты Graff: «Ельцин сидел на трибуне, а рядом с ним были Лужков и все — все — все. Кубок Кремля и вообще все теннисные корты были местами силы: там решались большие дела, и поэтому теннис был невероятно популярным».

Стадион «Олимпийского» стал тогда крупнейшим крытым кортом в мировом мужском теннисе, но маститые теннисисты после приезда в Москву в начале 1990–х жаловались на советские представления о сервисе. Эмилио и Хавьера Санчесов, привыкших жить в лучших гостиницах мира, поселили в безликий «Космос». Трансфер на стадион был жалким, а еда — такой скудной, что спортсменам не подходила не только по вкусу, но и банально по питательности. Первый директор Кубка Кремля американец Юджин Скотт едва уговорил «звезд» приехать снова — в только что отремонтированную гостиницу, где всю еду готовили под контролем швейцарца Романа Бирчлера, а каждого игрока возила закрепленная за ним «Лада».

Скотт поначалу не мог понять, как это в лучших ресторанах Москвы не принимают собственную валюту России — рубли. Но уже к 1996 г. все изменилось: «Шесть лет назад дисковый набиратель единственного телефона в «Олимпийском» нужно было прокрутить 50 раз, чтобы соединиться с Нью — Йорком, Лондоном или Цюрихом. Сейчас же здесь есть спутниковая связь не хуже, чем где — либо в мире». К тому времени Скотт уже понимал, почему до его российского компаньона не доходят факсы. Оказалось, компаньон боялся, что факс украдут, поэтому отключал его и прятал под ключ каждый вечер.