Денис Терентьев - Банька по-белому. Взрослые вопросы о лихих 1990

Журналисты поражены новой постановкой вопроса: отцы защищают не свои права, а права детей. Когда мать, чтобы отыграться за личные обиды, не дает бывшему мужу общаться с ребенком, она нарушает права их обоих. Когда она требует денег за эти встречи — это уголовное преступление. Но в МВД не могут вспомнить ни одного уголовного прецедента, никаких омбудсменов еще нет даже в прожектах.

Один из «мапулечек» угрожал в районной администрации самосожжением, если ему не предоставят возможность видеть свою дочь, мать которой выставила за эту «услугу» немыслимый ценник. Суд выслушал доведенного до отчаяния отца — и дал ему два года условно за хулиганство. Требования жены после этого стали еще более грабительскими: теперь ей достаточно написать одно заявление, чтобы бывшего мужа посадили в тюрьму.

Группы помощи для разведенных отцов и «сочувствующие» стали инициаторами социологических исследований, удививших страну. Оказывается, 80 % разводов в России инициируют матери. Если бы не их уверенность, что бывший муж при этом превратится в дойную корову, этот процент был бы значительно ниже. Лишь 17 % женщин хотели бы более частых встреч отца с ребенком, 41 % не хотят их вовсе. Между тем дети, выросшие без отца, в пять раз чаще совершают попытки суицида, изнасилование — в 14 раз, бегут из дома — в 35 раз, становятся наркоманами — в 10 раз, попадают в тюрьму — в 20 раз чаще. Из семей без отца вышли 90 % бездомных, 71 % бросивших школу, 70 % обитателей колоний.

В развитых странах отношение к феномену отцовства изменилось еще в 1970–е годы. «Отец — забытый родитель», «Пора отцам вернуться в семью» — таковы заголовки солидных научных журналов. Ключевая мысль: даже если отец ребенка жесток и опасен, даже если он в тюрьме, это лучше, чем если ребенок никогда его не видел и ничего о нем не знает.

В перестройку издается вал переводной литературы, психологи отмечают различия материнской и отцовской любви. Мать любит ребенка, каким бы он ни был: красивым или уродливым, умным или бестолковым, космонавтом или уголовником. Отцовская любовь более требовательна, зависит от заслуг и поступков ребенка. Это побуждает малыша к желанию развиваться и достигать целей. «Женщина просто существует, мужчина должен быть вылеплен», — пишет психолог Ги Корно.

Кто герой?Гуго Алферьев, в 1990 г. бежавший вместе с семьей из Грузии в Нежнеудинск (Иркутская область). Однажды его супруга просто собрала вещи и ушла в религиозную секту, оставив 40–летнего дядьку в одиночку воспитывать девятерых детей (шесть дочек и троих сыновей).

В целом государство ему ничем не помогло: разве что в школе его детей освободили от оплаты кружков. Его диплом модельера — конструктора одежды не пригодился, и Гуго пошел в кочегары. Нищенскую зарплату задерживали на несколько месяцев, и, чтобы прокормить детей, Алферьев после котельной шел батрачить к фермеру, получая в день три литра молока и два батона хлеба. Хибару, в которой жила семья, пришлось переписать на кредитора. А дети не могли заснуть от голода, и Гуго рассказывал им сказки, которые сочинял на ходу.

Алферьев брался за любую работу, а когда подступило отчаяние, ему помог добрый волшебник. Однажды Гуго обнаружил у себя на крыльце накрытую поляну — те продукты он растянул на три месяца. Спустя четыре года он настолько освоился, что открыл мастерскую по пошиву одежды, потом стал плести ритуальные венки и копать вручную могилы. Но едва он, вложив все собранные по копейке средства, выкупил арендованную мастерскую, ее кто — то поджег. Отец — молодец и тогда не сломался, стал плести венки дома. Но когда пошел отчитываться в налоговую, выяснилось, что у него накопился внушительный долг за сгоревшее помещение: надо было сняться с учета, а Гуго об этом не знал. В дом к 9 детям пришли приставы, описали и вынесли мебель. К тому времени двое старших детей поступили в Москве в МГУ, но из — за финансовых проблем семьи пришлось прервать обучение.

Был момент, когда из — за долгов отца — предпринимателя младших детей Алферьева собирались забрать в интернат — дескать, там им будет лучше. В материальной помощи органы опеки ему отказывали, поскольку деньги требовались на покрытие долгов, а не на одежду ребятишкам, ходившим в школу с одним ранцем на двоих. Но Гуго и здесь отбился, устоял, перекрутился, а пенсионный возраст встретил, крепко стоя на ногах и будучи кумиром девяти взрослых детей.

Изменилась ли судебная практика с начала 1990–х? Практически не изменилась. Российский суд почти всегда на стороне женщины в вопросе опеки над детьми. Но общественная дискуссия о «дебилизации мужчин» стала одной из ключевых тем, изменивших менталитет российской семьи. В СССР считалось, что приличный мужчина при разводе должен оставить абсолютно все имущество бывшей жене. А если он сам ушел из семьи — то он предатель, вне зависимости от причин. В 2008 г. глава комитета Госдумы по гражданскому, уголовному, арбитражному законодательству Павел Крашенинников предложил предоставить одному родителю, проживающему со своим ребенком, исключительное право представлять его интересы без ведома другого. Резон был в том, что после развода отцы зачастую пропадают из жизни своих детей, а без их подписи реализовать права и интересы ребенка удается не всегда. Закон вызвал дискуссию, которую в СССР представить себе невозможно. И в итоге законопроект был отклонен.

Что случилось? В январе 1990 г. Нахичеванская АССР, входящая в состав Азербайджана, стала первой территорией, заявившей о своей самостоятельности. Следом союзные и автономные республики поголовно начинают объявлять о своем суверенитете. Это пока не означает выхода из состава СССР.

Тогда какой смысл в суверенитете? Он позволял декларировать приоритет местных законов над союзными и выстроить параллельные органы власти. По факту это означало и пересмотр в одностороннем порядке финансовых отношений: сократился объем налоговых отчислений провинций Москве. Сепаратисты выжидали момент, когда центр ослабнет и суверенитет можно будет превратить в реальную независимость. И не ошиблись: в 1991 г. целая цепь событий, включая августовский путч, привела к демонтажу СССР.

А с чего вдруг такой повальный исход? Ведь в 1989 г. страна вернула войска из Афганистана и провела I съезд народных депутатов СССР, избранных в ходе свободного волеизъявления граждан, и выглядела вставшей на путь модернизации. Некоторые республики изначально не видели будущего в «Совке», в моду вошло выражение «эта страна». В Эстонии, Латвии и Литве в 1988 г. возникают «народные фронты» под лозунгом «Гласность, демократия, суверенитет». Формально под суверенитетом понимают республиканский хозрасчет, но все также понимают, что реальные планы простираются куда дальше. Год спустя Москва признает наличие секретных протоколов к пакту Молотова — Риббентропа 1939 г., согласно которым республики Прибалтики признаются зоной интересов СССР. 23 августа, в день 50–летия пакта, два миллиона эстонцев, латышей и литовцев образуют живую цепь длиной 560 км, протестуя против своего нахождения в составе Союза. В Эстонии и Латвии русские составляют около половины населения — но они как минимум нейтральны.