Денис Терентьев - Банька по-белому. Взрослые вопросы о лихих 1990

В 1988 г. разгорается первый межнациональный конфликт: Нагорно — Карабахская автономия административно входит в состав Азербайджана, но на три четверти населена армянами. Армяне жалуются в центр, что их выдавливают мусульмане, власти в Ереване полностью на их стороне. Две первые жертвы междоусобицы оказались азербайджанцами, после чего в Сумгаите, пригороде Баку, начинается резня армян с десятками жертв. Москва кое — как наводит порядок, но 13 января 1990 г. азербайджанские беженцы из Карабаха затевают в Баку новый погром — среди армян жертв под сотню. Народный фронт Азербайджана сварен по следам Сумгаита, но уже дублирует функции партийных органов и набирает популярность в преддверии выборов марта 1990 г. Центру ничего не остается, как ввести в Баку войска: отключено телевещание, город блокирован с моря, в аэропорту высаживается десант, по улицам грохочут танки. О сопротивлении бакинцев сведения разнятся: одни журналисты рассказывают о тысячах вооруженных боевиков, другие — о баррикадах и нескольких отчаянных головах с «коктейлями Молотова». Так или иначе, армия применяет оружие даже против местной милиции — гибнет 157 бакинцев, около тысячи раненых. Вся республика против центра — народ бастует, а у райкомов горы выброшенных партбилетов.

Похожие события происходили в 1989 г. в Грузии. Предлог — бездействие центра в Абхазии, Аджарии и Южной Осетии, где местные националисты притесняют и изгоняют грузин. На этом фоне набирают популярность националисты во главе со Звиадом Гамсахурдиа. В марте в Тбилиси начался бессрочный митинг, «приложением» к которому стало создание отрядов боевиков (так называемый «Легион грузинских соколов»), сбор денег для приобретения огнестрельного оружия, лозунги «Долой русский империализм!» и «СССР — тюрьма народов!». На митинге зачитано и одобрено обращение к президенту и Конгрессу США — как к главным мировым арбитрам. Для Кремля это уже слишком. Опять вводят войска, которые применяют для разгона митингующих слезоточивый газ «Черемуха». По итогам событий — 19 убитых грузин.

Почему же тогда на референдуме о сохранении СССР в марте 1991 г. «за» проголосовали три четверти населения? Во — первых, сразу в 6 республиках референдум саботировали местные власти: Грузия, Армения, Молдова, Литва, Латвия, Эстония. Во — вторых, две трети населения проживали в фактической метрополии — РСФСР. Хотя «парад суверенитетов» наблюдается и здесь: с августа по октябрь соответствующие декларации принимают Северная Осетия, Карелия. Коми, Удмуртия, Якутия, Бурятия, Башкирия, Калмыкия, Марий Эл, Чувашия, Горный Алтай и т. д. Самые бурные процессы наблюдаются в Татарстане и Чечено — Ингушетии, где наиболее сильны националисты.

6 августа 1990 г. избранный главой Верховного Совета РСФСР Борис Ельцин, выступая в Казани, произнес хрестоматийную фразу: «Берите столько суверенитета, сколько сможете проглотить». Позже он повторил ее в Уфе.

Ельцин сошел с ума? Или был настолько слаб? Скорее второе. 26 апреля 1990 г. Верховный Совет СССР принял закон «О разграничении полномочий между СССР и субъектами федерации», «выравнивавший» права автономных республик с союзными. В российском руководстве восприняли этот закон как покушение на территориальную целостность республики, из состава фактически изымались 16 автономий. Сам Борис Ельцин позднее писал на эту тему: «Про суверенитет было сказано то, что нужно, в нужном месте и в нужное время. Чем можно было остановить сепаратизм автономий, не имея еще необходимых властных и экономических рычагов, которые были в то время сосредоточены в ЦК и союзных министерствах? Было найдено нестандартное решение, в чем — то похожее на тактику «встречного пожара»: когда горит лес, пожарные, точно рассчитав траекторию, пускают навстречу стене огня встречный пожар. И огонь, захлебнувшись, глохнет».

Но ведь пожар сепаратизма не заглох? На территории России к 1991 г. только в Чечено — Ингушетии создалась ситуация, при которой российские законы фактически не действовали. Но это в РСФСР. А судьба Советского Союза была предрешена, когда посыпался его стержень: неформальный блок из трех славянских республик: Украины, Белоруссии и России. Украина не просто заявляет о суверенитете, но и первой в СССР вводит параллельные деньги — купоны на 1 карбованец. Это еще не собственная валюта: в ноябре 1990 г. 28 купонов печатались на листах формата А4 с водяными знаками или без них, имея силу только в неотрезанном состоянии (в листах) и с печатью организации (отделения почты, института, завода, сберкассы). Отоварил человек хлеб, мыло, сахар или сигареты — купоны срезались с листа.

Зачем той же Украине выходить из общего рынка с Россией? Независимость не означала автоматического появления таможенных барьеров. Зато политикам в республиках импонировала идея правления без оглядки на Москву. Верный признак: если на территории имелись межэтнические конфликты, на коне оказывались силы, разыгрывающие националистическую карту. А конфликты непременно имелись, часто уходя корнями в века. Советские граждане привыкают к терминам «незаконные вооруженные формирования» и «горячие точки», размышляя, почему декларируемое в СССР «братство народов» оказалось негодной ширмой для древней межплеменной вражды? Что еще в привычной системе ценностей окажется мыльным пузырем?

Что «парад суверенитетов» означал для союзного центра? Как пишет экономист Дмитрий Травин, «резня армян в Азербайджане поставила крест на существовании такой «новой исторической общности», как советский народ. Стало ясно, что наша страна — не более чем распадающаяся империя». Михаил Горбачев, вступавший в 1990 г. победителем, к концу года имел рейтинг 13 %. Он произнес несколько речей, оправдывающих переход к жесткому курсу, и приказал ввести в Москву войска, когда там наметились выступления противников генсека.

Что случилось? 11 января 1991 г. 42–летний рабочий-сварщик из Калуги Владимир Воронцов явился в редакцию газеты «Знамя» — органа Калужского обкома КПСС. Он прошел в кабинет главного редактора Ивана Фомина и выстрелил в него из принесенного с собой обреза двустволки, хладнокровно перезарядил оружие и добил журналиста. Затем Воронцов ранил пришедшего на шум фотокора Геннадия Головкова и покинул редакцию. Он собирался прийти в обком, чтобы убить нескольких секретарей и заведующих отделами, но вахтер не впустил его без пропуска. Тогда Воронцов направился в трест «Строймеханизация» и двумя выстрелами убил председателя профкома Анатолия Калужского. Когда милицию подняли на поимку убийцы, он сам позвонил дежурному областного УВД, предупредил о своем скором визите и сдался.