Алек Эпштейн - Ближайшие союзники? Подлинная история американо-израильских отношений. Том II. Эпоха дипломатии: сорок лет «борьбы за мир»

Мирный процесс, которым активнейшим образом занимался Билл Клинтон, давал новую легитимацию сохранению партнерства между Соединенными Штатами и Израилем. В Доктрине национальной безопасности США, сформулированной Биллом Клинтоном, утверждалось, что к интересам США на Ближнем Востоке относится, в частности, «достижение прорыва [sic!] в вопросе ближневосточного мирного урегулирования» [184] The National Security Strategy of the United States (Washington: The White House, 1994). — никто прежде в Белом доме не декларировал в столь фундаментальном документе таких далеко идущих целей. Были сформулированы новые основополагающие принципы, которые в целом можно свести к трем положениям:

1. Стремление к миру, особенно в регионе, являющемся крупнейшим поставщиком нефти и газа на мировой рынок, — важнейший приоритет США, поэтому американское правительство не может не играть значительную роль в урегулировании конфликтов на Ближнем Востоке.

2. Мира можно достичь только в процессе серьезных переговоров, в основе которых должен лежать принцип «территории в обмен на мир». США поддерживают Израиль в той мере, в какой его руководство готово к территориальным уступкам во имя достижения мира.

8. Только Соединенным Штатам как ведущей мировой державе по силам установить долгосрочный устойчивый мир между израильтянами и арабами. Само по себе достижение этого мира будет свидетельством ведущей роли США в системе международных отношений. Этот принцип не был реализован в должной мере в ходе переговоров между Израилем и ООП, ведшихся в 1992–1993 годах в Норвегии практически без участия американцев, и эту геополитическую «ошибку» Б. Клинтон стремился ни в коем случае не повторять.

Американские интересы изменились с позиции, бытовавшей в годы «холодной войны», связанной со сдерживанием влияния Советского Союза в регионе, на совместную работу с Израилем, нацеленную на ведение долгосрочного и всеобъемлющего мирного процесса с его соседями. Соединенные Штаты видели стабильный Ближний Восток в качестве одного из своих основных интересов, и администрация Клинтона использовала мирный процесс между Израилем, палестинцами и арабскими странами как возможность достичь этой стабильности. Новое стратегическое и политическое партнерство, которое сложилось во время мирного процесса 1990-х, было основано на тех выгодах, которые, как убеждали американцы, Израиль получал за то, что принимает риски, связанные с мирным процессом.

Вторая интифада началась менее чем за четыре месяца до окончания президентской каденции Б. Клинтона и прихода в Овальный кабинет Белого дома Дж. Буша-мл.; еще через семь с половиной месяцев почти три тысячи человек погибли в серии террористических актов 11 сентября 2001 года. Новую республиканскую администрацию, в которой ведущую роль играл вице-президент Ричард Чейни, больше беспокоил не мирный процесс, а проявления жестокости со стороны исламских фундаменталистов и опасность распространения ядерного, химического и биологического оружия. При этом заслуживает упоминания тот факт, что меморандумы о сотрудничестве в борьбе с терроризмом были подписаны США и Израилем задолго до этого, в 1994 и 1996 годах. Сложно сказать, насколько эти меморандумы помогли в реальном предотвращении террористических актов, но аргумент о том, что Израиль находится на передовой той же самой антитеррористической войны, которую ведут США, израильские руководители и их американские друзья повторяли всё чаще и чаще, выстраивая новую аргументацию, оправдывающую стратегическое значение двустороннего сотрудничества в период, наступивший после окончания «холодной войны».

Билл Клинтон был президентом чрезвычайно деятельным. Хотя сам он в 1993 году не приезжал в Израиль, новый госсекретарь Уоррен Кристофер (Warren Minor Christopher, 1925–2011) побывал в еврейском государстве уже во второй половине февраля, всего через месяц после того, как он занял свой пост, а затем еще дважды — в начале августа. Кроме того, в середине марта 1993 года, менее чем через два месяца после прихода в Белый дом, Билл Клинтон принимал в Вашингтоне главу правительства Израиля Ицхака Рабина. Несмотря на разницу в возрасте почти в четверть века между ними, между Б. Клинтоном и И. Рабином сложились достаточно близкие, доверительные отношения. Б. Клинтон в своих воспоминаниях писал о И. Рабине исключительно в превосходной степени: «Я никогда не встречал такого человека, как он, и очень хотел помочь ему осуществить мечту о мире». Хотя переговоры, проходившие в рамках Мадридского процесса, шли уже, скорее, по инерции, но все же упомянем о том, что с 27 апреля по 13 мая в Вашингтоне прошел восьмой раунд этих переговоров, а с 15 июня по 1 июля — девятый.

Ключевые переговоры велись, однако, не там, а в Швеции и в Норвегии, и на совершенно иных условиях. Все то, что с таким упорством было отвоевано Ицхаком Шамиром, команда переговорщиков, действовавшая с благословения Шимона Переса, отбросила, как ей казалось, за ненадобностью. Йоси Бейлин, Ури Савир, Рон Пундак, Яир Хиршфельд и Йоэль Зингер вели переговоры с уполномоченными Организации освобождения Палестины, включая ее высших руководителей, в большинстве своем живших не на контролируемых территориях. Эти переговоры долгое время велись в тайне как от израильского общества и Кнессета, так и от премьер-министра Ицхака Рабина… [185] См.: Алек Д. Эпштейн, Израильтяне и палестинцы: от конфронтации — к переговорам и обратно (Москва: Институт Ближнего Востока — «Мосты культуры», 2009), стр. 50–56.

Впрочем, И. Рабина не информировать было невозможно, его согласие имело критическое значение для успеха всего предприятия. И. Рабин выдвинул ряд требований, выполнением которых обусловил свое согласие с планируемым соглашением: ООП должна публично признать право Израиля на мирное существование внутри безопасных границ; ООП должна признать резолюции Совета Безопасности ООН № 242 и 338 как основу для переговоров; ООП должна прекратить террористические действия и вместо этого начать бороться с террором; ООП должна взять на себя обязательства регулировать все будущие разногласия путем политических переговоров, а не методом насилия; и главное, ООП должна аннулировать 33 статьи палестинской Хартии, в которых содержались прямые призывы уничтожить Израиль (28 статей) или это подразумевалось (5 статей). Как справедливо указывал в этой связи Шимон Перес, «полное признание ООП могло состояться при условии, что она полностью изменит основные принципы политики по отношению к Израилю». Ш. Перес сумел добиться согласия И. Рабина на переговоры фактически тогда, когда они уже были завершены. 20 августа стороны согласовали проект договора между Израилем и ООП, который был доработан на переговорах, прошедших в Париже в начале сентября.