Алек Эпштейн - Ближайшие союзники? Подлинная история американо-израильских отношений. Том II. Эпоха дипломатии: сорок лет «борьбы за мир»

Через разнообразные каналы, включая официальных лиц в Соединенных Штатах, Марокко и Румынии, М. Бегин, которого десятилетиями воспринимали как не готового ни к каким уступкам «ястреба», подтвердил прежние израильские предложения по поводу встречи лидеров Египта и Израиля. Эта инициатива привела к тайной встрече Моше Даяна и заместителя премьер-министра Египта Хасана Тухами, прошедшей 16 сентября 1977 года в Марокко. Во время переговоров, помимо вопроса о возможности организации встречи М. Бегина и А. Садата, стороны обсудили целый ряд других вопросов, включая возможный уход Израиля с тех территорий Синайского полуострова, которые еще оставались под израильским контролем, а также гарантии обеспечения безопасности Израиля, возможные пути урегулирования палестинской проблемы и рамки переговоров о всестороннем урегулировании [31] См. книгу воспоминаний М. Даяна, выпущенную спустя несколько лет после описываемых событий: Moshe Dayan, Breakthrough: A Personal Account of the Egypt-Israeli Negotiations (London: Weidenfeld and Nicolson, 1981). . Очевидно, что по завершении встречи у X. Тухами сложилось впечатление, что новое правительство Израиля в целом готово к восстановлению египетского суверенитета на всей территории Синайского полуострова [32] См. изданную отдельной брошюрой статью: Меир Хатина, «Египетско-израильский мирный договор: процесс и результаты» (Иерусалим: общество «Теэна», 2002), стр. 5 [перевод с иврита]. .

О контактах между Египтом и Израилем знали как в Вашингтоне, так и в Москве. В Средиземном море постоянно курсировали три советских судна — «Кавказ», «Крым» и «Юрий Гагарин» с необходимым электронным оборудованием, которое перехватывало радио- и телефонные разговоры на территории Египта, Израиля и других стран, после чего записи расшифровывались специалистами военной разведки — ГРУ [33] См.: Валерий Еременко, «Судный день без победителей» // Полит. ру, 8 октября 2008 г., http://polit.ru/article/2008/10/08/war/ .

А. Садат делегировал X. Тухами на встречу с М. Даяном главным образом потому, что он не был в восторге от идей, продвигаемых Дж. Картером и С. Вэнсом. Опасения А. Садата распространялись не столько на условия урегулирования, предлагавшиеся представителями новой администрации США (содержательно он как раз считал, что Дж. Картер поддержит его требования), сколько на сам процесс — путь многосторонней комплексной дипломатии, на который предлагали встать Дж. Картер и С. Вэнс. У А. Садата были серьезные сомнения по вопросам возможности возобновления Женевской конференции и возможности одновременного учета интересов всех вовлеченных в конфликт сторон. Выражаясь яснее, А. Садат опасался, что платой за те или иные уступки Израиля в отношении Сирии, Иордании или палестинцев может стать согласие американских дипломатов на то, что Израиль сохранит за собой ту или иную часть территории Синайского полуострова, на что А. Садат совершенно не был готов согласиться. Неспособность США и Израиля достичь соглашения по вопросу об участии ООП в Женевской конференции усиливала его сомнения и опасения относительно того, что формат Женевской конференции может на неопределенное время отложить достижение Египтом своих целей на Синае. Сенсационное решение президента Египта приехать в Иерусалим, таким образом заявляя о признании Израиля, было стимулировано желанием создать психологическую атмосферу, в которой переговоры принесут Египту быстрые положительные результаты вне зависимости от того, как будет реализовываться американский план по созыву международной конференции в Женеве.

О решении вступить в прямые и всеобъемлющие переговоры с Израилем А. Садат объявил в ноябре 1977 года. 9 ноября он произнес речь на ежегодной церемонии открытия сессии египетского парламента [34] См.: Бутрос Бутрос Гали, Путь Египта в Иерусалим (Москва: Институт Африки, 1999 [пер. с изд. на англ, яз., выпущенного в 1997 г.]), стр. 28 и далее. . Я. Арафат (по выражению А. Садата, «наш дорогой друг и соратник в нашей борьбе») присутствовал в зале. К его — да и отнюдь не только его — огромному удивлению, А. Садат заявил, что он готов идти «на самый край света в поисках мира. Израиль будет поражен, когда услышит то, что я сейчас скажу вам: ради переговоров о мире я готов отправиться в их собственный дом, в Кнессет» [35] Цит. по: Коннор О’Брайен, Осада (Иерусалим: Библиотека «Алия», 1990), том 2, стр. 91 [пер. с изд. на англ, яз., выпущенного в 1986 г.]. .

Когда А. Садат делал свое заявление, то, видимо, понимал, что теперь следует ожидать положительной реакции из Иерусалима. От румынского лидера Н. Чаушеску и из слов М. Даяна, оброненных во время тайного визита в Марокко (между странами не было дипломатических отношений) в сентябре 1977 года [36] Об этих поездках М. Даяна см.: Евгений Примаков, Конфиденциально. Ближний Восток на сцене и за кулисами (Москва: «Российская газета», 2006), стр.174–176. , А. Садат знал, что премьер-министр М. Бегин готов на территориальные компромиссы вне «исторической Палестины» в обмен на мир. Он понимал также, что М. Бегин — не только сильный руководитель, но и глубоко честный человек, и будет выполнять те соглашения, которые подпишет.

У А. Садата были более чем веские основания доверять М. Бегину. В июле 1977 года руководитель Службы внешней разведки «Моссад» Ицхак Хофи передал главе правительства Израиля досье, в котором были собраны материалы, свидетельствовавшие о том, что ливийский лидер Муамар Каддафи готовил почву для свержения Ануара Садата. Через несколько дней, насколько известно, без консультаций с американцами, это досье на нейтральной территории было вручено шефу египетской разведки генерал-лейтенанту Камалю Хасану Али. В досье содержались конкретные имена, телефоны, места складов с боеприпасами и оружием заговорщиков, коды и каналы связи, которые непосредственно вели в ливийскую столицу. Уже первые проверки египетской разведки показали, что израильтяне передали им достоверный документ. А. Садат был потрясен, в Египте начались аресты участников заговора, а египетские войска 21 июля 1977 года вторглись на ливийскую территорию, нанеся бомбовые удары по ряду городов. Вооруженный конфликт между двумя странами при посредничестве Алжира удалось довольно быстро погасить, но А. Садат запомнил, кому он обязан тем, что остался у власти, а скорее всего, и в живых. Хотя информации об этом нет почти ни в одной книге, посвященной израильско-египетским мирным переговорам, как представляется, именно этот эпизод привел А. Садата к столь потрясшей весь мир декларации о готовности к переговорам о мире с Израилем.

Официальный ответ Израиля на инициативу А. Садата последовал быстро. Министр иностранных дел М. Даян позднее писал в мемуарах: «После непродолжительных, но напряженных размышлений над истинными мотивами А. Садата, М. Бегин отбросил, наконец, все сомнения и скептицизм и поверил в искренность египетского лидера. Он оценил ценность первого шага на пути к миру и понял, что то был акт исторической важности» [37] Moshe Dayan, Breakthrough: A Personal Account of the Egypt-Israeli Negotiations, p. 76. . Сам М. Бегин действительно довольно быстро преодолел свой скептицизм и решительно поддержал визит А. Садата в Иерусалим, признав его историческую важность.