Игорь Симбирцев - Первая спецслужба России. Тайная канцелярия Петра I и ее преемники. 1718–1825

Императрица Анна Иоанновна умерла осенью 1740 года вскоре после расправы с группой кабинет-министра Волынского. Бирон окончательно попытался захватить власть в государстве, став регентом при малолетнем императоре Иване VI, но наткнулся на серьезное противодействие других династических претендентов из дома Романовых. В этой борьбе князь Ушаков принял сторону Бирона не лично, а как глава мощной Тайной канцелярии, явив России еще одну новинку. Ранее глава тайного сыска не принимал прямого участия в династических конфликтах и борьбе за российский престол именно в качестве главы спецслужбы. При Алексее руководители его Тайного приказа были не столь независимыми политическими фигурами, а рядовыми исполнителями воли царя. Граф Петр Андреевич Толстой в 1725–1727 годах после смерти Петра участвовал в двух таких заговорах по поводу споров о том, кому занимать трон, но в силу еще не установившегося тотального могущества Тайной канцелярии больше представлял в этих заговорах лично себя: важного чиновника Толстого, председателя российского Сената, у него и без статуса главы Тайной канцелярии было полно регалий и постов в Российской империи. Ушаков же предоставил на службу Бирону не только лично себя, как он сделал это вместе с тем же Толстым в 1727 году, когда проиграл партии Петра II и заплатил за это ссылкой в Ревель. Он дал ему поддержку своей Тайной канцелярии, имевшей уже куда больше могущества и ореола почти мистического страха в обществе, чем канцелярия времен Петра Толстого. И это могущество Тайной, и страх, и окружающая ее тревожная таинственность — все это взросло из организованных спецслужбой Ушакова массовых репрессий при императрице Анне. Спецслужба за это десятилетие окрепла и утвердилась в своем могуществе, ощутила себя важнейшей частью государственной машины и даже политической силой, способной вмешаться в борьбу за трон.

В непростые дни раздела власти осенью 1740 года Ушаков лично беседовал с главными сановниками империи, склоняя их принять регентство Бирона, а за ним стояла мрачная сила его Тайной канцелярии, и это впервые в России была в тот момент политическая сила. Хотя формально, будем справедливы, Ушаков в тот момент просто действовал в рамках закона, поскольку на своем смертном ложе умирающая императрица Анна подписала указ о назначении регентом Бирона, и это для Ушакова было прямым приказом обеспечить такой переход власти. Так что Ушаков мог бы оправдаться тем, что в политику в своем стиле он так и не полез, исполняя только прямые свои обязанности по обеспечению государственной безопасности в стране, — и возразить по факту такой защиты было бы нечего.

Поскольку часть российской элиты уже тогда поставила на более приемлемую для нее фигуру другого претендента на трон — принца Антона-Ульриха (отца малолетнего Ивана Антоновича), то Ушаков немедленно начал действовать. Он лично по просьбе Бирона запугал сторонников принца организацией против них следствия, подобного делу Волынского. 23 октября 1740 года Бирон и Ушаков вдвоем устроили принцу Антону-Ульриху форменный допрос, предъявив ему показания некоторых арестованных сторонников. При этом Ушаков лично пообещал разобраться с принцем, как с обычным смертным заговорщиком. Запуганный Антон-Ульрих отступился от своих претензий на престол и признал власть регента Бирона при формальном царствовании своего сына. Самому Антону-Ульриху Бирон с Ушаковым посоветовали оставить свой высокий пост в русской армии, отойти от государственных дел и вообще стать в России незаметнее.

Эта история подзабыта сейчас, а ведь это один из немногих случаев в России, когда судьба возведения человека на первый пост в государстве происходила при прямом давлении органа тайного сыска и личном участии в этом его руководителя. За почти три последующих столетия в чистом виде такое повторится на наших просторах только однажды, когда в 1964 году будут снимать с поста Первого секретаря ЦК КПСС Хрущева. И еще с некоторыми вариациями при дележе власти в 1953 году после смерти Сталина, когда в ней участвовал Берия и подконтрольное ему МГБ. А в Латинской Америке или Азии это и сегодня обычное дело. Так что и здесь князь Ушаков стал первопроходцем в российской истории.

И это только Антон-Ульрих отделался допросом у Бирона с Ушаковым, по этому же делу в те дни арестованы и подвергнуты в Тайной канцелярии пыткам десятки противников регентства Бирона. Самыми известными из них стали генерал Пустошкин и морской офицер Максим Толстой, внук предшественника Ушакова и первого главы Тайной канцелярии Петра Андреевича Толстого, которые пытались поднять на защиту прав Антона-Ульриха гвардейцев. На вопросы в ушаковском ведомстве, зачем призывали выступить против воли покойной императрицы и власти Бирона, потомок «первого русского с холодной головой и горячим сердцем» отвечал: править должны такие генералы, как мои славные деды, а не такие, как Бирон. Пустошкин, Толстой и их соратники после пыток в Тайной канцелярии приговорены к ссылке.

Последующее свержение уже в ноябре 1740 года военным переворотом фельдмаршала Миниха регента Бирона, просидевшего в своем регентстве всего 22 дня, никак не повлияло на судьбу Ушакова и его Тайной канцелярии. Он быстро перешел на сторону новой власти и вскоре уже допрашивал опального Бирона. Теперь у власти прочно и, как казалось, на долгие годы обустраивалась семья Брауншвейг. Анна Леопольдовна фактически становилась правительницей России при своем малолетнем сыне Иване Антоновиче, отец мальчика-царя Антон-Ульрих собрался стать главой российской армии, Миних — кабинет-министром вместо покойного Волынского. В этой же колоде и Ушаков в привычной роли главы тайного сыска теперь на службе Брауншвейгам, и не беда, что главного из них, Антона-Ульриха, всего месяц назад сам же пугал арестом и дыбой. Сменилась власть, изменились и обстоятельства, Ушаков на службе у новой власти. Но вот беда, вскоре и эту власть Брауншвейгов сметет гвардейский переворот.

После гвардейского переворота 1741 года Ушаков немедленно присягнул новой императрице Елизавете Петровне, с чьими «заговорами» и тайными сторонниками так долго боролся при Анне Иоанновне. При этом он же вел следствие против «немецкого заговора» вчерашних аннинских ставленников и ближайшего окружения Брауншвейгов, допрашивая уже арестованного вчерашнего союзника Миниха. В подвалах Тайной канцелярии теперь давали показания Ушакову арестованные деятели «немецкой партии» Бирон, Левенвольде, Остерман, Миних, Менгден и другие, с кем Ушаков еще год назад громил оппозиционную партию Волынского. Их также приговорили к смерти, но короновавшаяся императрица Елизавета проявила милость к опальным немцам, выслав их в ссылку. По разным углам империи вчерашних фаворитов развозила та же канцелярия Ушакова, которая несколько лет так рьяно служила их могуществу при царице Анне. К увозившему вчерашнего друга и фактического хозяина своего Бирона в далекий Пелым возку Тайной канцелярии Ушаков вышел лично с инструкциями бдительного надзора за ссыльным. Теперь же Ушаков, как несгибаемый при любых политических катаклизмах и режимах оловянный солдатик, готов вместе со своей Тайной канцелярией служить делу политической безопасности при императрице Елизавете Петровне.