Юрий Поляков - Засекреченное будущее

— Когда люди говорят, что у нас в стране есть цензура, они правы. Только цензура эта не государственная. Она на уровне каких-то секторов, сегментов, сообществ, страт, фракций. По некой внутренней договорённости. Или по умолчанию. Это корпоративная цензура, и ее цели чаще всего расходятся с интересами общества и страны. Сомневаюсь, что беззубость нашего ТВ — результат давления сверху. Наоборот. Вертится даже на языке словечко «нью-застой». Я стопроцентный сторонник Путина. Я считаю, что его уход из политики в нынешней ситуации обернется катастрофой для страны. Но когда я смотрю передачу «Москва. Кремль. Путину» и слышу ванильно-подхалимский голос за кадром, то каждый раз думаю: «Они что, специально это делают?» Нарочно настраивают народ против главы государства? Информационный «захлёб» от неискреннего верноподданичества способен испортить отношения власти с народом. Я считаю, что телевидение, дабы противостоять разрушительным силам, должно, наоборот, обостряться. Не ради нагнетания страстей, а с совершенно противоположными целями — обостряться во благо, во имя укрепления. Гласность губительна лишь в руках предателей, вроде Горбачева и Яковлева. Знание, в самом деле, — сила. Поддерживать власть в её правильных действиях необходимо. Но не надо молчать о том, что нам не нравится. Власть должна понимать, что все её промахи и огрехи на счету, который не бесконечен…

— В правящем слое сложилось устойчивое мнение, что не надо развивать русскую тему. Она якобы в многонациональной стране не нужна, даже опасна. А что же тогда будет цементировать многоплеменную Державу? Самый большой этнос превратится в этнический вакуум, в народ по умолчанию. Я считаю, это очень серьёзной ошибкой. Как умею, пытаюсь противостоять. Уже несколькими изданиями вышла моя книга «Желание быть русским». Я её постоянно дополняю. Теперь это уже не 15 глав, как в 2018-м, а 25. Чем раньше наша власть осознает, что «русскую тему» надо не замалчивать, а, наоборот, ставить во главе повестки вкупе с проблемами других народов России, тем лучше будет для всех.

Есть рецепт, который позволял бы скреплять, а не разъединять Россию? Простого рецепта, конечно, нет, у сложных проблем сложные пути решения. Но, среди прочих мер, необходимо разрабатывать и вводить в школе новый предмет, который я бы назвал «этничеcкая этика». Мы должны знать и учитывать при общении религиозные, этнические, культурные, исторические особенности друг друга. Но «этноэтику» должны разрабатывать специалисты.

Сейчас иметь национальность вроде как неприлично. Как сказал один из дикторов «Эхо Москвы»: «Я вообще не знаю, что такое национальный вопрос. Лично я по национальности москвич». Ну, что ж, бывает… Но если у тебя проблема с национальной самоидентификацией, это не значит, что и другие не помнят, какого они роду-племени. Помнят. Для многих она определяющая. Иных «москвичей» я потом встречал в Иерусалиме и на Брайтон-Бич. С этим надо считаться и этим заниматься. А у нас не занимаются. Вообще!

Вспоминая развал СССР, я никак не могу забыть, что многие пламенные интернационалисты оказались на поверку махровыми националистами и растащили страну на куски, на этнократические лимитрофы. Мы сейчас стоим перед той же самой опасностью, властью не осознанной и замалчиваемой в СМИ. Разработка этнической этики — одна из самых важных задач, в том числе и для журналистики.

— Сохранение национального языка для относительно небольших народов — это сверхценностная задача. И писатели здесь играют важнейшую роль. У нас литература создаётся более чем на 70 языках, а самих наречий намного больше, как считают специалисты. В государственной политике это обстоятельство почти не учитывается. Судите сами: во время церемоний открытия и закрытия Года литературы не прозвучало ни одного имени национальных писателей, ни классиков, ни современников. Ни одного. На месте народного поэта Дагестана, Хакасии или Калмыкии я был бы глубоко оскорблён таким отношением. Мы в «Литературной газете» опубликовали тогда гневное письмо президенту В. Путину 15 народных писателей из автономий. И что вы думаете? Не последовало никакой реакции. Думаю, сей факт от него просто скрыли. В многонациональной стране это серьёзная ошибка. Национальные писатели, пишущие на своих родных языках, всероссийскому читателю не известны, хотя есть среди них очень талантливые. Представляете, если бы не переводили Гамзатова, Кулиева, Айтматова… Откуда мы бы знали, что они есть? Это очень важный момент. Сравнительно недавно пришлось долго объяснять членам наградного совета Министерства культуры, почему классик адыгейской литературы Машбаш имеет все основания носить звание Героя Труда.

Как-то разговаривал с моим другом, народным поэтом Татарстана по поводу сочинений Гузели Яхиной. Я ему говорю: «Книга-то слабенькая, по-русски написанная кое-как. Неужели никто в татарской литературе больше ничего не написал об этом сложном послереволюционном периоде?» «У нас, — говорит, — есть более правдивые и талантливые вещи об этом на татарском языке, но их не переводят, поэтому их никто не знает». И теперь получается, что есть единственная русскоязычная, но татарская писательница Гузель Яхина, автор книги «Зулейха открывает глаза». Бред!

У нас вообще с продуманной культурной политикой плохо. А с культурной межнациональной просто катастрофа. Если уж вы взяли на себя такую ответственность, как создание и сохранение многонационального государства, то обязаны сделать всё, чтобы ни один народ не чувствовал себя ущемленным, начиная с самого многочисленного — русского. Самые ранимые, чувствительные к языковым обидам среди других — писатели. Я, кстати, не раз обращался к президенту, просил вернуть в министерство культуры издательское и книжное дело, толстые журналы, ярмарки, грантовую поддержку авторов. Это же смешно, когда изящная словесность относится к министерству цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации. С какой стати? Почему тогда лесное хозяйство не в Минцифре? Бумагу для книг ведь из древесины изготавливают?

— Все девяностые годы шло целенаправленное разрушение образования и вымывание из гуманитарных дисциплин всего того, что называется патриотизмом, который есть позитивный миф. Мобилизующий миф. Вместо него насаждалась автофобия, самоедство — презрение ко всему своему. Всё ставилось с ног на голову. Советский период подавался одним сплошным ГУЛАГом. Помню, один режиссер устроил мне в эфире истерику по поводу своего репрессированного отчима. Слово за слово. Выяснилось, что служил отчим бухгалтером на крупной стройке, входившей в систему Гулага. Там же и сел. Возможно, за политику. Но скорее всего, за двойную бухгалтерию. Тоже жертва Берии!