Константин Пахалюк - Трагедия войны. Гуманитарное измерение вооруженных конфликтов XX века

Через несколько дней после прихода фашистов был арестован ими Козяр и посажен в помещение, где сейчас буфет. Мне поручено было ночью охранять его. Жена Козяра — ныне Шайловская Елена — просила меня освободить ее мужа, и сам Козяр просил об этом. Я решился на это и отпустил его. Наутро за это меня избили галичане-солдаты. Они били меня плетками, прикладами винтовок по всему телу. После этого я пять дней лежал в постели, болел в связи с избиением меня.

Козяра галичане все-таки поймали на второй или третий день после того, как я его отпустил. Его судьба мне неизвестна.

При допросе Козяра я не присутствовал. О чем его спрашивали, я не знаю, и он мне не рассказывал об этом. Следов побоев на нем я не видел, криков его я не слышал.

Записано верно и мне прочитано (Николаенко).

Пом[ощник]прокурора области (Тесля).

ГАРФ. Ф. Р-7021. Оп. 116. Д. 392. Л. 118–119. Машинопись. Копия.

Пом[ощник] прокурора Винницкой обл[асти] мл[адший] советник юстиции Тесля допросил свидетеля:

Дзюбанюк Григория Степановича, 1902 г[ода] рождения, уроженца и жителя с[ела] Некрасово Винницкого района Винницкой области, украинца, б[ес]п[артийный], образование — 6 классов, колхозника, работает ст[аршим] конюхом, служил в Советской Армии в 1944-45 гг., награжден медалью «За победу над Германией в Великую Отечественную войну 1941-45 гг.», несудимый.

Об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний по ст. 89 УК УССР предупрежден (Дзюбанюк).

По существу заданных мне вопросов отвечаю: я в начале Отечественной войны угонял от захватчиков колхозный скот в тыл страны, но немцы перерезали нам путь, и я возвратился домой, когда в селе уже 4–5 дней были и немецкие солдаты, и украинские националисты. Одеты они были в немецкие шинели с той лишь разницей, что националисты носили трезубы и имели желтые нашивки на воротниках. Все эти захватчики были расквартированы в помещении клуба и в палатках. Их было до трехсот человек. Находились они в селе примерно две недели, а потом выехали. Один из националистов-солдат мне говорил, что их командиром является немец-лейтенант. Фамилию его я не запомнил.

Эти солдаты занимались в селе грабежами граждан, магазинов, складов, издевались над еврейским населением, преследовали коммунистов. Я был очевидцем таких фактов: около помещения клуба в первые дни оккупации я видел, как солдаты в немецких шинелях били прикладами винтовок и резиновыми дубинками коммунистов Козяра Алексея и Максименко (имя не помню, первый был председателем, а второй — секретарем сельсовета с[ела] Майдан-Юзвинский, в 6 километрах от с[ела] Некрасово).

Избивая этих лиц, солдаты тем самым заставляли их нести железный ушат на шесть-семь ведер воды. У Козяра был паралич левой половины туловища, и ему было тяжело нести это ушат, а с водой, когда он весил примерно 90 кг, — еще труднее. Солдаты сопровождали этих коммунистов, когда они шли за водой и обратно, и понукали их, наносили удары. Лица у этих арестованных были с кровоподтеками, опухшие, шли они с трудом.

Я также видел, как в первые дни оккупации примерно пять солдат вели по селу односельчанина Клигера Аврума Ароновича. Руки у него были связаны за спиной. Лицо опухшее и побитое. Его подгоняли прикладами винтовок, погнали в кладовую общины. Оттуда доносился его крик. Был он там минут 20. Я живу неподалеку от кладовой колхоза (в то время это была кладовая общины).

Услышав крики, я ближе подошел к кладовой и наблюдал, как националисты повели Клигера к его дому. Он показал, где у него спрятано золото в погребе. Я видел, как Клигер вышел из погреба, а за ним солдаты вынесли кастрюлю с золотом и понесли ее к начальству в клуб. Я стоял на площади и все это видел. Тут же Клигера, Козяра и Максименко посадили на автомашину и увезли из села. Больше я их не видел. Жители села говорили, что они расстреляны, но никто не говорил, что видел их трупы.

Записано верно и мне прочитано (Дзюбанюк).

Пом[ощник]прокурора (Тесля).

ГАРФ. Ф. Р-7021. Оп. 116. Д. 392. Л. 122–123. Машинопись. Копия.

Помощник прокурора Винницкой области мл[адший] советник юстиции Тесля допросил в качестве свидетеля:

Светового Владимира Григорьевича, 1924 г[ода] рождения, уроженца и жителя с[ела] Некрасово Винницкого района Винницкой области, украинца, б[ес]п[артийного], образование — среднее, работает учителем 7-летней школы в с[еле] Некрасово, семейного, имеет 3 детей, служил в Советской Армии с марта 1944 г[ода] по ноябрь 1944 г[ода], награжден орденом Красной Звезды и медалями «За отвагу», «За победу над Германией в Великую Отечественную войну 1941—45 гг.», несудимого.

Об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний по ст. 89 УК УССР предупрежден (Световой).

Вопрос: Покажите, известны ли вам факты зверства со стороны немецко-фашистских захватчиков в б[ывшем] с[еле] Юзвин, ныне Некрасово, в 1941 году?

Ответ: 19 июля 1941 г[ода] с[ело] Некрасово захватили фашистские войска. Среди них были немцы и украинцы. Все они были одеты в немецкие шинели. У украинцев на погонах были желто-голубые полоски. Как называлось это соединение, я сказать не могу. Но их было несколько сот — две, три. Главными среди этих военных были немцы.

Это соединение было в нашем селе несколько дней, но сколько именно, точно сказать не могу — неделю или две недели. Кто был во главе этого соединения, то есть командовал им, я не знаю.

Поведение немцев и их помощников-украинцев граничило со зверством. Они грабили местное население. Советских военнопленных и евреев вообще не считали за людей. Заставляли их работать на тяжелых работах, когда конвоировали на работу, толкали, избивали, погоняли как скот.

Я был очевидцем, как гнали на работу, избивая одного военнопленного (фамилии его не знаю, он не с нашего села). Он был ранен в руку, и рана не заживала у него, в ней завелись мелкие червячки. Я это видел лично, так как военнопленные, в числе которых был и раненый, забирали сено у моего соседа, грузили сено и отправляли. Немцы охраняли военнопленных во время работы, избивали их прикладами, толкали их, торопили.

Я также был очевидцем, как по улице села мимо моего дома трое немецких солдат вели по направлению к кладовой с[ельско]-х[озяйственной] общины б[ывшего] заготовителя сельпо нашего села Клигера Аврума Ароновича. Это было в первой половине дня. Руки у Клигера были связаны проволокой назад, лицо у него было опухшее, окровавленное, с кровоподтеками. Шел он с трудом, но немцы наносили ему удары прикладами по всему телу, подгоняли. Это было ужасное зрелище, которое трудно передать словами.