Константин Пахалюк - Трагедия войны. Гуманитарное измерение вооруженных конфликтов XX века

Первым взводом командовал б. майор Красной Армии Федотов Николай, попал к немцам из армии б. генерала Красной Армии Власова в январе 942 г., являлся комиссаром полка; последний раз я его видел в январе 1943 г., он мне сказал, что уезжает в Германию, якобы на какой-то завод <���…> При боевых операциях против партизан нашими проводниками были агенты “СД”, с которыми практические дела имели Рутченко или Доне — официальные сотрудники штаба СД, командиры “Ягдкоманды”» [827] .

17 октября 1945 г. был допрошен обвиняемый Н. М. Авдеев, 1913 г. р., уроженец Ленинградской области:

«<���…>Как вы попали на работу в СД?

Ответ: В июне 1943 г. я был вызван в Вырицкое отделение ГФП, где мне предложили поступить на службу в германскую армию, на что я дал согласие и после этого был направлен в дер. Натальевку Гатчинского района Лен. области, в штаб формирования части. В дер. Натальевке, куда я прибыл на другой же день, мне объяснили, что здесь формируются роты “ягд-команды” при Гатчинском штабе СД для борьбы с партизанами, и предложили поступить в роту, которую формировал Рутченко. Я выразил согласие и проходил занятия в роте под руководством Рутченко в течение 5 дней, после чего мне было предложено поступить в школу СД в г. Гатчине. Я согласился на это и был направлен в школу СД.

ВОПРОС: Кто предложил вам поступить в школу СД?

ОТВЕТ: В школу СД мне предложил поступить сотрудник Гатчинского штаба СД, командовавший в Натальевке ротами “ягд-команды”, немец, лейтенант Бибель» [828] .

На допросе 6 ноября 1944 г. обвиняемая Т. К. Куваева дала следующие показания в отношении Рутченко:

«<���…>Агентом СД, точнее? переводчиком, а затем официальным сотрудником — офицером СД являлся Рутченко Николай, лет 25–26, как будто бы до войны жил в Ленинграде.

Разговаривать мне с ним не приходилось. Видела же его среди участников антипартизанского отряда в Мариенбурге на Егерской улице. Со слов антипартизан, Рутченко ходил с ними в облавы на партизан, вел себя смело. Среди антипартизан вел себя высоко, гордо, называл себя немцем» [829] .

В Симферополе 19 апреля 1948 г. был допрошен обвиняемый С. М. Сивак:

«Вопрос: Назовите всех известных Вам официальных сотрудников органов немецкой контрразведки СД и команды “Зихергайц полицай” и расскажите об их преступной деятельности: <���…>

12. Рутченко Николай — главный чиновник Гатчинского СД, помощник Боссе, русский, лет 25, бывший офицер Советской армии. В период конца 1941, всего 1942 г. и в 1943 г. работал в Гатчинском СД главным чиновником. Допрашивал советских граждан, расстреливал советских патриотов, являлся первым помощником Боссе. Занимался агентурной работой» [830] .

В заключение хотелось бы сказать, что допросы подчиненных Н. Н. Рутченко проводились в разные годы и в разных городах СССР, а также за рубежом. И сфабрикованными быть не могут, как полагают его защитники. В каждом новом допросе есть что-то новое и раскрывающее новые сведения о деятельности Н. Н. Рутченко и карательных отрядов Гатчинской полиции безопасности и СД.

Ольга Владимировна Чурбанова,

канд. пед. наук, доцент Северного (Арктического) федерального университета, г. Архангельск

Александр Леонидович Чурбанов, старший преподаватель Северного (Арктического) федерального университета, г. Архангельск

Аннотация. В статье затрагиваются вопросы жизни мирного населения Ржевского района на оккупированной территории во время Великой Отечественной войны. Впервые публикуются письма Анастасии Соколовой, узницы одного из немецких лагерей, созданных для жителей прифронтовой зоны около Ржева.

Ключевые слова: Великая Отечественная война, Ржев, Ржевско-Вяземская операция, Ржевско-Сычевская операция, Мончаловский котел, мирное население.

Военная история наполнена описаниями сражений, разбором стратегий и военных планов, описаниями жизни и подвигов великих полководцев. При этом гораздо меньше внимания уделяется страданиям мирных жителей во время войны. Для них любая война — это трагедия, гибель близких людей, разрушение привычного уклада жизни, часто постоянная смертельная опасность, голод, болезни и лишения.

Если о ходе военных действий можно узнать из документов, входящих в структуру делопроизводства военных подразделений различных уровней, то источников для изучения жизни обычных людей во время войн гораздо меньше. Чаще всего это письма и воспоминания очевидцев событий.

В общественном музее муниципального образования «Заостровское» Приморского района Архангельской области хранятся два письма из города Ржева, написанные молодой девушкой Настей Соколовой летом 1943 г. Они адресованы ее односельчанину Федору Николаевичу Ошерову, который в это время служил на Северном флоте.

Ф. Н. Ошеров родился в 1918 г. в д. Старое Коростелево Ржевского района Калининской области. Он был призван в армию в 1938 г., служил на Северном флоте на сторожевом корабле «Гроза», награжден орденом Красного Знамени и другими наградами [831] . Был демобилизован в 1946 г., но возвращаться ему было некуда. Из родных мест пришли совершенно неутешительные известия о гибели всех его родных во время оккупации Ржевского района.

Во время Великой Отечественной войны Ржев имел важное стратегическое значение, так как после образования Ржевского выступа в начале 1942 г. стал плацдармом для наступления на Москву. Город был взят немецкими войсками 14 октября 1941 г. В это время здесь оставалось около 20 тыс. жителей из 56 тыс., проживавших до войны. Их ждали страшные испытания. Оккупация продолжалась 17 месяцев, причем 14 из них город был прифронтовым и постоянно подвергался артиллерийским обстрелам и авиаударам. Во Ржеве царил голод, оккупационный режим был исключительно жестоким. Полицейские с плетками каждое утро ходили по домам и всех трудоспособных выгоняли на работу, тех, кто отказывался, расстреливали или отправляли в лагерь. С ноября 1942 г. жителей перестали выпускать за пределы города в соседние деревни, где они могли добыть хоть какое-то продовольствие. Да и деревни эти были в большинстве своем сожжены, а жители из них выгнаны. Около 10 тыс. горожан отправили в Германию или в различные трудовые лагеря.

Бойцы Красной Армии, вошедшие во Ржев 3 марта 1943 г., увидели совершенно пустой, полностью разрушенный город, в котором не было ни одного целого здания. Живых в нем осталось всего 362 человека, причем большинство из них оказались заперты немцами в стенах заминированной староверческой Покровской церкви и должны были быть уничтожены.