Константин Пахалюк - Трагедия войны. Гуманитарное измерение вооруженных конфликтов XX века

Не меньшие страдания выпали на долю жителей прифронтовых деревень. После того как в декабре 1941 г. провалилось немецкое наступление на Москву и войска Красной Армии перешли в контрнаступление, Ставкой Верховного Главнокомандующего была поставлена задача уже в январе 1942 г. взять Ржев. Приказ И. В. Сталина гласил:

«Командующему Калининским фронтом

11 января 42 г. 1 ч. 50 мин. № 170007

В течение 11 и ни в коем случае не позднее 12января овладеть Ржевом.

Ставка рекомендует для этой цели использовать имеющиеся в этом районе артиллерийские, минометные, авиационные силы и громить вовсю город Ржев, не останавливаясь перед серьезными разрушениями города.

Получение подтвердить, исполнение донести.

И. Сталин» [832] .

8 января началась Ржевско-Вяземская наступательная операция, во время которой была освобождена часть Ржевского района, но Ржев так и остался под оккупацией. Наступление захлебнулось. В Мончаловском лесу была окружена и почти полностью уничтожена 29-я армия.

Второе наступление, предпринятое Красной Армией летом 1942 г. (Ржевско-Сычевская операция), также закончилось неудачей. В начале августа кровопролитные бои шли несколько дней всего в 7 км от Ржева, но овладеть городом не удалось. Ржевско-Сычевская наступательная операция закончилась в октябре 1942 г. уличными боями на окраинах города. Немецкое командование, считавшее Ржев «трамплином» для возможного наступления на Москву, делало все возможное для того, чтобы не допустить сдачи города. Огромные силы были брошены на создание укреплений. Местные жители под страхом смерти выселялись из своих деревень. Появлялись следующие приказы:

«Всем жителям этой деревни!

Фронтовая полоса распространена на эту деревню и ее окрестности. Поэтому деревня должна быть эвакуирована со всеми жителями, самое позднее к<���…> Все лица мужского и женского пола, которые будут здесь найдены после<���…> будут расстреляны<���…>

Возвращаться даже на время в старую деревню без пропуска запрещено под страхом смертной казни.

Командующий Германскими войсками» [833] .

В случае отхода немецким войскам приказывалось сжигать все населенные пункты дотла, а каменные стены зданий и печи жилых помещений взрывать [834] .

На оккупированной территории создавались лагеря не только для военнопленных, но и для гражданских лиц. В них содержались люди, участвовавшие в строительстве немецких оборонительных сооружений. Местные жители оказались в смертельной опасности. Они в любой момент могли погибнуть от голода, болезней и авиационных бомбардировок. По существу, они находились в центре военных действий и их судьбой никто не интересовался.

Только после отхода немцев в марте 1943 г. на многострадальную ржевскую землю пришел мир, цена которого оказалась невероятно высока. Общие потери Красной Армии за период всех наступательных операций составили более миллиона человек (1 109 149 чел. — по статистическим данным военных потерь, в том числе безвозвратные потери — 362 664 чел., санитарные потери — 746 485 чел.) [835]

Неудачные наступательные операции Красной Армии почти не освещались в печати. Сообщалось, что около Ржева идут бои местного значения. Уроженцы Ржевского района, находившиеся за его пределами, ничего не знали о своих родных. Среди них был и Ф. Н. Ошеров. Только летом 1943 г. он получил от односельчанки Анастасии Соколовой письмо следующего содержания [836] :

«Привет из города Ржева! Здравствуй Федя! Желаю массу наилучших пожеланий Вашей жизни, но главное быстрее разбить врага и возвратиться с победою на свою родину и встретить того, кого желательно.

Во-первых, спешу сообщить, что я 26 июля в 12 часов дня получила неожиданно от Вас письмо, и мне стало очень интересно, от кого Вы узнали мой адрес, но об этом меньше всего. Большое спасибо за Ваши услуги, а я так же окажу услуги, что знаю, то и напишу.

Федя, немного о Ваших родителях: 29 января 1942 года нас выгнали из своей деревни, после чего они проживали в деревне Дуракова, но, когда стал фронт надвигаться, нас выгнали снова и после чего попали к немцам в лапы, так называемый лагерь. Жили мы там все время вместе: отец, Катя и я. А мать Ваша жила в деревне Грешниково.

Отец заболел воспалением легких, проболел восемь дней и покончил свою жизнь. Мы с Катей похоронили его, но матери не дозволили немцы подойти близко. Конечно, было расставаться с ним очень трудно, но в назначенное время мы должны были покинуть его тело и возвратиться обратно. Пролито было слез немало, так как мы с ней были крепко сплочены, и знакомых около нас не было никого.

После этого она заболела тифом, и я к ней ходила, она лежала очень плотно и проболела 29 дней, выздоровела. Но после этого я с ней ходила на работу, и у нее была сильная жара и её жадило пить. Она тогда съела грамм 200 снега, получился возвратный тиф и 10 февраля 1943 г. покончила свою жизнь.

И так я осталась одна, мне трудно было расстаться с ее телом, похоронила ее и решила бежать из этого кошмара, т. к. одинокая жизнь стала постылой и не страшна была смерть, и я решила бежать в деревню Грешниково, где были наши родные.

Прибегаю в деревню, ищу мать и сестер, но не найду их. Тогда решила искать Вашу мать, но не нахожу, тогда стала спрашивать и мне отвечают, что вчерашний день она умерла от голода. И вот погибла вся семья, почти все вместе. Отец и Катя были опущены в землю, но мать оставалась без присмотру для хищных птиц.

И так расстроенная пошла искать свою мать, найдя в следующей деревне одних сестренок малых, но уже мать была умерши. Не помню, как меня обратно забрали в этот кошмар, т. е. лагерь. Получив шесть плеток от переводчика, не в своем разуме, меня оттолкнули от них.

Прожила я там несколько дней и сошлась с малыми сестренками. Здесь была моя отрада, эти малые сестренки, где вызывали они слезы. Но много описывать не приходится, так как становится в голове не знаю что. Но факт тот, что в данный момент живу я с этими сестренками.

Отца не вижу уже два года. Он то же самое ничего не знает, что произошло с нами, если жив. Никаких известий я не получаю от него, что с ним даже не придумаю. А теперь немного об крестном, т. е. Андрее Андреевиче. Петя 6 сентября 1941 года пришел без правой руки и во время оккупации проживал в г. Ржеве. 7 января 1943 года заболел тифом и умер, а остальных немец угнал, куда неизвестно. Дома ихнего как такого не существует. Больше я не могу ничего про них описать. Что с ними, живы или нет? О дяде Саше я ничего не слышала и не знаю.

Но относительно нашей деревни и мирного населения осталось <���бледная> копия, описывать все не стоит, все подробности, все равно не описать, только в кратцах. Ржев то же самое, если взять нашу сторону, т. е. Ржев <���когда идешь> один, то просто жутко, даже каменные дома оказались все разрушены. Это ужасно [837] .