Валентина Краскова - Наследники Кремля

Объявление о продаже квартиры на двери щитовой: за 85 квадратных метров полезной площади просят 250 тысяч «зеленых». (Но могут уступить тысяч 10–20, не более. А вообще квартиры в этом престижном доме стоят от 200 до 400 тысяч долларов США.)

Популярна сдача в аренду. (Ценой в три тысячи долларов в месяц здесь никого не удивишь.) Сдают свои квартиры певица Белла Руденко и пианист-виртуоз Чижик, давно промышляющий в Германии. Сдает Татьяна Шмидт (дочь помощника Сталина Товстухи). Сдает приемная дочь Николая Щорса Валентина, уехавшая в Израиль.

Разорванный от левого уха до правого плеча Григорий Явлинский на предвыборном плакате: «Новый президент России». (Мимо него спешит на работу внук Серафимовича Анатолий Попов — проректор МЭИ.)

В некогда мощный спецмагазин (вход со двора) требуется продавец. Оклад — один миллион рублей в месяц. До и после войны в нем обслуживали по карточкам, выданным кремлевским бонзам. В нем было все, и еще больше. Что есть сейчас? 20 сортов колбасы, 12 сортов мяса (включая птицу), 8 сортов сыра.

Обычный, нормальный московский магазин. Ничего сверхъестественного.

Двенадцатый подъезд. Квартира 228.

В этой квартире бывал писатель Юрий Нагибин, когда был женат на дочери наркома машиностроения, директора Московского автозавода Ивана Лихачева.

Квартира принадлежала наркому угольной промышленности Василию Вахрушеву. Когда у Вахрушевых были гости и семья Лихачевых в полном составе (сам нарком Лихачев, его царственной красоты жена, дочь Валентина, о которой Нагибин написал, что она была «…последней матрешкой в известной двусмысленной игрушке», так была малоросла), после седьмой примерно рюмки мать Валентины (тогдашней жены Нагибина) любила рассказывать «на бис» историю зачатия дочери.

Эсеры подложили в здание Моссовета взрывчатку, рассказывала жена наркома машиностроения. Во время перерыва какого-то заседания депутат Лихачев обнимался в кустах неподалеку со своей будущей женой. Спешил. Но пылкая невеста настояла на том, чтобы влюбленные подарили себя друг другу прямо возле стен Моссовета…

Миг зачатия и взрыв заложенной эсерами бомбы совпали. Жизнь будущего наркома была спасена. А его дочь Валентина стала «дитем взрыва». А вот еще короткая байка — штрих к портрету «Их нравы».

За праздничным столом у гостеприимного наркома угольной промышленности собрались Главный маршал артиллерии. Герой Советского Союза Воронов (кв. 254), маршал, дважды Герой Советского Союза Баграмян (кв. 219), заместитель наркома среднего машиностроения П. М. Зернов (кв. 111), заместители Лихачева М. А. Давыдов (кв. 204), М. И. Алиханов (кв. 304), М. П. Сердюков (кв. 315)…

Жена Лихачева подготовила к торжеству супермодное, цвета южной ночи бархатное платье. Стол ахнул. В вакууме паузы, предвещавшей восторг аплодисментов, прозвучал голос почему-то сконфуженного Лихачева: «Тебе бы, мать, еще перо в жопу. Была бы вылитая чайка». Ситуацию спас Баграмян. Он встал из-за стола, поцеловал царице вечера руку, проводил на место и усадил рядом с остряком-мужем.

В этой квартире закатилась судьба наркома угольной промышленности Вахрушева. По какому-то случаю нарком Вахрушев тяпнул, а потом поехал на прием, где был Сталин. Разумеется, на приеме добавили. Пустились в пляс. Лучше всех танцевал Молотов, а нарком Вахрушев танцевал как умел. В азарте «казачка» у Вахрушева развязалась тесемка от кальсон. Он этого не заметил, но заметили иностранные гости. И фыркнули. Их реакцию видел Сталин…

На следующий день Вахрушев был снят, а еще через пару дней умер от сердечного приступа.

В этой квартире после смерти наркома жили его жена Нина Ивановна и приемный сын Василий. Василий Васильевич Второй стал доктором наук, профессором. Работал в советском посольстве в Канаде. И мать, и сын уже ушли из жизни.

В этом суперподъезде (здесь самые большие квартиры) в квартире Поскребышева сейчас живет Марк Вайнер — представитель канадской фирмы «Макдональдс» в Москве. Как-то Марк расщедрился — свозил ветеранов местного самодеятельного музея «Дом на набережной» на экскурсию в свое хозяйство, угостил булочками…

В этом же подъезде, в квартире, где жили маршал Тухачевский, а потом расстрелявший его нарком НКВД Меркулов, в полном одиночестве и забвении живет бывший посол Страны Советов в КНДР, СФРЮ, НРБ, Афганистане А. М. Пузанов. Ему за 90 лет. Он плохо слышит и еще хуже говорит. Жена и дети умерли. Есть внуки, которые (не без помощи деда) работают за границей. Похоже, им ничего, кроме гигантской (260 квадратных метров) квартиры в сердце Москвы, не надо. За немощным старцем ухаживает случайная, но добрая женщина.

Как изменился быт кремлевского дома с приходом «новых русских»?

На вопрос ответила Виктория Борисовна Волина — дочь профессора Волина.

— В ночь с 26-го на 27 сентября в соседнем (13-м) подъезде случился пожар. Из окон пятого этажа валил дым, а мы живем на восьмом. Горела квартира директора Института стран Европы Журкина. В их семье трое — отец (политик, работал в команде президента и у Лобова), мать (бывшая балерина, вела кружок хореографии в детском клубе «Юность», в соседнем подъезде) и 26-летний сын.

Старший Журкин голыми руками выбивал стекла. Руки были сильно поранены — утром на осколках окна были видны подтеки крови.

Газеты пишут о случайности происшедшего, а жители дома уверены, что это диверсия, поджог. Нам удалось узнать, что в замочную скважину было впрыснуто горючее вещество (жидкое или газ), которое разделило квартиру надвое. В левой части остались отец и сын, в правой (в ванной комнате) — мать.

Жена Журкина погибла. Сам он в тяжелейшем состоянии был доставлен в больницу. До сих пор врачи опасаются за его жизнь.

У сына сильнейшая депрессия.

Дом на набережной кровью не удивишь, но эта история почему-то потрясла современных жильцов. Из разных источников я узнал о нескольких случаях «убийств на бытовой почве» в доме правительства.

На боковом сходе с Большого Каменного моста (исхоженного завсегдатаями Театра эстрады) сын наркома авиационной промышленности Владимир Шахурин застрелил дочь дипломата Уманского Нину. Стрелял наверняка, разрывной пулей. И застрелился сам. Причина? Неразделенная любовь. Отелло было 16 лет, его жертве на год меньше. (Спустя три года отец и мать Нины Уманской — большие друзья Михаила Кольцова — разбились в самолете, вылетавшем из Мехико в Пуэрто-Рико.)

В соучастии в убийстве подозревались сыновья Анастаса Микояна, племянник жены Сталина, сын хирурга Бакулева…

Нарком Литвинов загадочно попал в автокатастрофу. Не простили жену-англичанку и англичанку-дочь?

Друг детства Юрия Трифонова Михаил Коршунов в книге «Тайна тайн московских» пишет о двух самоубийствах в пятом подъезде дома на набережной. Выбросились из окна и погибли Любовь Мэдне (дочь «латышского стрелка») и друг Орджоникидзе в ранге заместителя наркома.