Сесилия Кэнг - Внутри Facebook. Голая правда

Некоторые клялись добиваться ответов от своих менеджеров и настаивать на том, чтобы компания провела аудит или наняла внешнюю фирму для изучения роли, которую сыграли ложные новости в выборах. Другие просто повторяли вопрос: стимулировала ли Facebook поток ложного и чрезвычайного предвзятого контента таким образом, что компания помогла Дональду Трампу стать президентом США?

Стэймос находился в Германии на встречах, посвященных предстоящим европейским выборам и угрозе вмешательства в социальные сети. Он увидел «безумную» цитату Цукерберга в новостях и нашел полный текст интервью, чтобы убедиться в точности репортажа. Он прочитал полную стенограмму и был ошеломлен. Цукерберг, казалось, понятия не имел, что его служба безопасности обнаружила целый ряд внушающих тревогу действий русских на платформе. В течение нескольких месяцев команда Стэймоса представляла отчеты своему непосредственному начальству, и он полагал, что Цукерберг и Сэндберг тоже были в курсе происходящего. Сам Стэймос не имел никаких контактов с высшим руководством компании.

На этой же неделе он попросил о встрече с Цукербергом и Сэндберг.

101 Robert Costa, “Former Carson Campaign Manager Barry Bennett is Quietly Advising Trump’s Top Aides,” The Washington Post, January 22, 2016.

102 Kerry Saunders and Jon Schuppe, “Authorities Drop Battery Charges against Trump Campaign Manager Corey Lewandowski,” NBC News website, April 14, 2016.

103 Adrienne Jane Burke, “Facebook Influenced Election? Crazy Idea, Says Zuckerberg,” Techonomy, November 11, 2016.

«О черт, как же мы это пропустили?» – спросил Цукерберг, оглядывая мрачные лица в Аквариуме. В тишине почти дюжина руководителей уставилась на Алекса Стэймоса, надеясь, что у него есть ответ. Стэймос, вцепившийся руками в колени, сидел на краю дивана Цукерберга и покрывался потом в своем шерстяном свитере.

Было утро 9 декабря 2016 года, и группа собралась, чтобы выслушать брифинг Стэймоса, в котором он излагал все, что команда безопасности Facebook знала о российской деятельности на платформе. По соображениям безопасности Стэймос не стал рассылать свои выводы заранее. Вместо этого он распечатал материалы для каждого из присутствующих.

«Мы считаем, – говорилось в резюме, – с умеренной или высокой степенью уверенности, что спонсируемые российским государством субъекты используют Facebook в попытке повлиять на широкий политический дискурс посредством преднамеренного распространения сомнительных новостных статей, распространения информации из утечек данных с целью дискредитации и активного взаимодействия с журналистами для распространения украденной информации».

В восьмистраничном документе было изложено, как служба безопасности Facebook в марте 2016 года впервые обнаружила российскую активность на платформе, когда хакеры собирали разведданные о ключевых фигурах на выборах в США. В нем объяснялось, что русские создали фальшивые аккаунты и страницы в Facebook для распространения дезинформации и ложных новостей. Тут же приводилась история российской военной разведки, или ГРУ, и обзор ее возможностей. В документе также говорилось, что следующими выборами, в которые собиралась вмешаться Россия, были выборы во Франции в мае 2017 года, на которых кандидат от правых Марин Ле Пен противостояла Эммануэлю Макрону. Команда Facebook уже заметила, что российские оперативники готовят масштабную акцию по привлечению голосов французских избирателей. Она имела поразительное сходство с операцией, которую они только что провели в Соединенных Штатах, включая фальшивые аккаунты на Facebook для распространения украденных материалов, чтобы опозорить Макрона и поддержать Ле Пен.

В конце отчета был раздел под названием «В перспективе», в котором признавалось, что Facebook располагает огромным количеством информации, доказывающей, что иностранное правительство пыталось вмешаться в американские выборы. «Большая часть того, что обсуждается в этом документе, еще не обнародована, так как немногие организации имеют такую возможность наблюдать за деятельностью правительства в социальных сетях, как мы, – говорилось в документе. – Однако, учитывая двухпартийное требование Конгресса о проведении открытых слушаний и распоряжение президента Обамы провести проверку деятельности России во время выборов, вполне возможно, что Facebook будет публично идентифицирована как платформа для активных и пассивных информационных операций».

Угроза только возрастает, говорилось в отчете: «Мы предполагаем, что в 2017 году наша проблема с организованными кампаниями по дезинформации только усугубится».

Все молчали, пока Цукерберг и Сэндберг расспрашивали своего главного специалиста по безопасности. Почему их держали в неведении? Насколько агрессивными были русские? «И почему, – спросила заметно взволнованная Сэндберг, – она не знала, что Стэймос собрал специальную команду для изучения российского вмешательства в выборы? Должны ли они немедленно поделиться тем, что нашел Стэймос, с законодателями, и есть ли у компании юридические обязательства помимо этого?»

Стэймос оказался в щекотливом положении. Шраге и Стретч, которые месяцами получали его отчеты, сидели тут же за столом, но ни один из них не заговорил, а обвинять их, по его мнению, было неразумно. Стэймос понимал, что в дело вступают и юридические вопросы. Его расследование могло подвергнуть компанию юридической ответственности или надзору со стороны Конгресса, а Сэндберг как связующее звено между Facebook и Вашингтоном в конечном итоге будет вызвана в Вашингтон, чтобы объяснить Конгрессу выводы Facebook. «Никто не сказал этого вслух, но возникло ощущение, что нельзя признаться в том, что ты не знаешь», – говорит один из руководителей, присутствовавший на встрече.

Команда Стэймоса обнаружила информацию, о которой никто, включая правительство США, ранее не знал. Но в Facebook такая активность на опережение не всегда ценилась. «Расследуя российскую деятельность, Алекс заставил нас принимать решения о том, что мы собираемся заявить публично. Людям это не понравилось», – вспоминает один руководитель. «Он взял на себя решение заявить о существовании проблемы. Это всегда незавидная роль», – замечает другой участник встречи.

Со своей стороны Шраге был уверен, что Стэймос не обнаружил достаточно информации, чтобы окончательно доказать причастность России. «Я ушел со встречи с ощущением, что Алекс [Стэймос] поднял больше вопросов, чем дал ответов: насколько значительными были кластеры фальшивых новостей на Facebook? как мы можем их устранить? были ли они мотивированы финансовыми или политическими целями? если мотивы были политическими, то кто за ними стоит? – вспоминает Шраге. – Необходимо было найти больше данных, чтобы Facebook смогла разобраться, какие изменения в политике или публичные заявления следует сделать».