Виктор Точинов - Дорога к Мертвой горе, или Снова о группе Дятлова

— Борода был азартным картежником, играл на деньги в очко и преферанс, порой проигрывал крупные суммы;

— вообще в характере Огнева-Бороды просматривается некий авантюризм — Виноградов упоминает совершенный совместно с ним рейд к заброшенной базе геологов за каким-то оставшимся там станком по бездорожью на тракторе, закончившийся утоплением трактора в болоте;

— на дятловских снимках Виноградов уверенно опознал Огнева, но сам никаких совместных фотографий с этим персонажем Пискаревой не предоставил, все его утверждения остались голословными.

Есть еще один любопытный момент в рассказах Виноградова. С именем Огнева была связана гибель женщины, поварихи геологоразведочной партии. Причиной смерти стал проломленный висок, а объяснил это повреждение Огнев так: повариху убила свалившаяся с неба свиная туша.

Да уж… Поневоле вспомнились самые упоротые дятловедческие версии, объясняющие аналогичную смертельную травму Николая Тибо-Бриньоля. Например, неподражаемое в своей фееричности творение г-на Фадеева: дятловцев, оказывается, подхватил и поднял в воздух смерч, закрутил, закружил — и впечатал в кедр, проломив голову и переломав ребра, а потом пришла лавина и сбросила часть пострадавших в овраг, а потом пришел прокурор-вредитель Иванов и подменил поврежденный смерчем и лавиной кедр — настоящий спилил, пень уничтожил, так что на всех снимках фигурирует кедр фальшивый, растущий поодаль (и не думайте, что здесь в полемических целях преувеличен накал и размах бредовых построений: с более полной версией этой фееричнейшей гипотезы можно ознакомиться во втором томе объемистого сборника «Перевал Дятлова. Исследования и материалы» под редакцией Кунцевича, на стр. 474–491).

Однако Огнев-Борода выстроил более прочную версию, дятловедам не в пример: дескать, с самолета сбрасывали продукты для геологов, замороженную тушу свиньи в том числе. Вот повариха и не убереглась. Никто не стал проверять его слова, проводить экспертизы и следственные эксперименты. Свинья так свинья, случается. Какое-то время мертвая повариха лежала в сугробе, затем Борода на оленьей упряжке отвез ее в Ивдель, где тело похоронили без вскрытия.

А любопытно было бы почитать акт экспертизы: насколько травма черепа совпадала с той, что прикончила Тибо-Бриньоля?

Узнав о золотых россыпях в Ивдельском районе, начинающие дятловеды зачастую приходят в нешуточную ажитацию. Еще бы, с лету выстраивается простая и понятная логическая цепочка: золото — его нелегальная добыча — дятловцы в пути напоролись на «черных старателей» — те поубивали туристов, дабы сохранить в секрете свой нелегальный промысел.

Если бы все было так просто, преступление раскрыли бы еще в 1959 году. Но с золотом в Ивдельском районе дело обстоит несколько сложнее.

Для лучшего понимания ситуации вспомним любопытный факт: золотые россыпи много где есть. Например, неподалеку от Санкт-Петербурга, на речках Карельского перешейка можно найти шлиховое золото.

Удивлены? Никогда не слышали? И тем не менее золото на Карельском есть. Некоторые граждане его там ищут и даже иногда находят.

Разумеется, это чистой воды хобби. Изредка попадающиеся почти невесомые золотые крупинки никак не способны окупить ни потраченные на их поиск силы и время, ни расходы на снаряжение. Даже продукты, съеденные старателем за время, проведенное в трудах, не окупят. Гуляя с металлоискателем по песчаному пляжу, можно за тот же срок отыскать значительно больше потерянных золотых украшений (существует и такой промысел).

Более того, даже на городской свалке искать золото выгоднее, и это не фигура речи: например, в материнской плате компьютера, выпущенного лет десять-пятнадцать назад, содержится около 1 г заветного желтого металла. В современных моделях золота поменьше, но тоже есть, да и в другой электронной бытовой технике имеются детали с золотым напылением — технологии извлечения достаточно сложны, но все же существуют умельцы, кустарно промышляющие этим делом.

Тем не менее современные старатели — число их, впрочем, очень невелико — продолжают выходить на берега речек Карельского перешейка, орудовать лопатами и лотками, не смущаясь мизерностью добычи. И их не сложно понять: вокруг не свалка, а места, радующие глаз. Красивейшая природа, плюс свежий воздух, плюс романтика самого процесса… Зачастую эти увлеченные люди самостоятельно осваивают даже аффинаж (т. е. процесс химической очистки найденного шлихового золота) и ювелирное ремесло, чтобы когда-нибудь подарить любимой женщине колечко из самолично добытого металла — причем обходится им такое украшение в разы, а то и на порядок дороже, чем купленное в ювелирном магазине.

Даже под Москвой можно встретить таких немногочисленных старателей-любителей — там они занимаются промывкой на малых реках Истринского района.

Но если кто-нибудь из читателей этой книги, совершая турпоход по Карельскому перешейку или попросту гуляя где-нибудь в Истринском районе, вдруг натолкнется в укромном месте на речном берегу на человека, промывающего в лотке прибрежный грунт, — пугаться не надо. Никто из самодеятельных старателей, занимающихся промывкой, закон не нарушает — а потому и не станет убивать случайных свидетелей ни в овраге, ни под ближайшим кедром (не говоря о том, что сибирскую кедровую сосну в Ленобласти или в Подмосковье придется долго и безуспешно искать). Даже каким-нибудь чудом обнаружив и начав разрабатывать богатую золотую россыпь — все равно не нарушает. Конфликт с законом случится позже, когда (и если!) старатель станет продавать свою добычу нелегальным образом: подпольному ювелиру, или зубопротезисту, или просто скупщику с черного рынка. Но подобные сделки, разумеется, совершаются в спокойной обстановке, вдалеке от туристических маршрутов, пролегающих по берегам речек Истринского района. Или Ивдельского…

В других регионах европейской части России также встречается золото, в незапямятные времена принесённое наползавшим со стороны Скандинавии ледником, — и также в количествах, не способных окупить ни промышленную разработку, ни серьезный, для заработка, индивидуальный старательский промысел.

Кстати. В южной Финляндии золота ничуть не больше, чем на речках Карельского перешейка, — с геологической точки зрения это один и тот же район. Однако предприимчивые финны и с такими мизерными запасами сумели организовать там прииски, приносящие стабильный доход. Правда, деньги извлекаются при этом не из земли, а из карманов туристов: люди готовы немало заплатить, чтобы почувствовать себя старателями времен «золотой лихорадки», героями Брета Гарта или Джека Лондона — поработать киркой и промывочным лотком, пожить в аутентичной золотоискательской хижине, попить виски в салуне, стилизованном под XIX век, сыграть в покер с актерами, изображающими забубенных золотоискателей. Ну, и сувениры на память увезти — одну-две крупинки собственноручно намытого золота (причем получение разрешения на их вывоз из страны также обойдется дороже, чем покупка золота в ювелирном салоне).