Джон Каррейру - Дурная кровь

В другой раз инженеры из группы Арнава решили проверить, смогут ли они заставить Санни повторять непонятные слова, и начали через слово упоминать «образование волосных трещин», причем часто совершенно без контекста и повода. Через некоторое время «волосные трещины» прочно поселились в лексиконе руководителя. Познания Санни в химии были не намного глубже, например, он считал, что элемент периодической таблицы калий обозначается буквой «Р» [31] Калий по-английски potassium, отсюда заблуждение Санни. , хотя все, кто изучал химию хотя бы на уровне старших классов средней школы, знают, что так обозначается фосфор.

Однако не только Санни был причиной задержек и проблем с разработкой «миниЛаба», были еще необоснованные требования Элизабет. В частности, она хотела постоянно расширять список тестов, проводимых с помощью одного картриджа, но наотрез отказывалась увеличить его размер. Арнав совершенно не мог понять, почему бы не увеличить картридж на полтора сантиметра, учитывая, что потребитель его вообще никогда не увидит. После истории с участием подполковника Шумейкера Элизабет отказалась от своего плана размещения устройств «Теранос» в магазинах Walgreens и удаленного управления ими, чтобы избежать проблем с FDA . Теперь основной концепцией была доставка образцов крови в лабораторию в Пало-Альто. Но идею сделать «миниЛаб» по-настоящему пользовательским устройством, как iPhone , она не оставила, а значит, он должен быть компактным и привлекательным. Она все еще вынашивала мечту, что однажды «миниЛаб» будет стоять в каждом американском доме, как она и обещала первым инвесторам.

Еще одним источником трудностей было требование Элизабет, чтобы на «миниЛабе» можно было проводить четыре совершенно различных типа анализов: иммуно-ферментный анализ, общие биохимические анализы, гематологические анализы и исследования на основе амплификации ДНК. Единственный известный науке и технологии подход, который позволил бы построить прибор, способный проводить все эти анализы, – несколько роботизированных манипуляторов в одном корпусе, которые будут имитировать лабораторию. Но и у такого подхода был один принципиальный недостаток: дозаторы, которыми управляют роботизированные манипуляторы, со временем теряют точность. По сути, дозатор – это механическая пипетка, он состоит из миниатюрной трубочки, к которой подключен такой же миниатюрный насос. Задача дозатора – набрать точно отмеренное количество крови, а потом вылить ее в нужную емкость, колбу или на предметное стекло. Проблема же заключается в том, что, например, микронасос нового дозатора, работая определённое время или совершая заданное количество оборотов, набирает в трубку, допустим, пять микролитров крови. Но через несколько месяцев точно за то же время работы или количество оборотов будет набрано четыре с половиной микролитра – разница, казалось бы, небольшая, но достаточная, чтобы значительно повлиять на результат анализа. И хотя ухудшение параметров работы дозатора было известной проблемой, с которой боролись все системы на их основе, «миниЛаб» был подвержен этой болезни особенно сильно. Дозаторы нужно было перекалибровывать каждые два или три месяца, а сам процесс занимал пять дней, на протяжении которых, естественно, прибор нельзя было использовать.

Кайл Логан, выпускник факультета химической инженерии Стэнфорда, получивший премию имени Ченнинга Робертсона, а сразу после университета пришедший работать в «Теранос», часто спорил об этом с Сэмом Анекалом. Логан считал, что нужно разработать новый прибор, на основе более надежной технологии, чем робоманипуляторы и дозаторы, как это сделала, например, компания Abaxis в своем анализаторе Piccolo Xpress . Сэм каждый раз отвечал, что Piccolo может выполнять только один тип анализов – общую биохимию (в отличие от иммуноферментного анализа, измеряющего концентрацию различных веществ в крови с помощью антител, с которыми эти вещества соединяются, общие биохимические анализы основаны на физико-химических принципах, таких как степень поглощения света образцом крови или изменения электрической проводимости). Элизабет нужен был намного более универсальный прибор, напоминал он Кайлу.

Другим бросающимся в глаза недостатком «миниЛаба», по сравнению с большими коммерческими анализаторами, была возможность обработки только одного образца единовременно. Лабораторные приборы имели большой размер не просто так – они были рассчитаны на обработку сразу сотен образцов. На языке рекламно-технических буклетов это называлось «высокая пропускная способность». А если поток клиентов в велнес-центрах «Теранос» будет хоть сколько-нибудь высоким, то низкая пропускная способность «миниЛабов» превратит слоган про «быстрые результаты» в издевательство.

Чтобы решить эту проблему, кто-то в компании додумался взгромоздить друг на друга шесть «миниЛабов», а для уменьшения стоимости и размера получившегося устройства использовать только один цитометр на шесть приборов. Монстра назвали «сикс-блейд» [32] Игра слов: англ. «six-blade» буквально «шесть лезвий» отсылает одновременно к блейд-серверам и многолезвийному швейцарскому ножу «six-blade knife». , позаимствовав термин из компьютерной индустрии, где блейд-сервером называется промышленный компьютер, выполненный в специальном тонком корпусе, – множество таких серверов могут устанавливаться в виде плотной стопки в специальный шкаф-стойку для экономии места и потребляемой энергии.

Но никто не озаботился остановиться и подумать, а как такая конфигурация повлияет на ключевой параметр, ставший головной болью еще во времена «Эдисона», – температуру. Каждый «миниЛаб» в стойке излучает тепло, и общая температура резко растет. Когда все шесть «миниЛабов» работали, температура внутри верхних поднималась до значений, при которых сколько-нибудь точный анализ был уже невозможен. Кайл, которому было всего двадцать два года и который только что окончил университет, не мог поверить, что можно было не обратить внимания на такой очевидный момент.

Кроме проблем с картриджами, дозаторами и температурой десятки других неполадок и болезней роста преследовали «миниЛаб», как и любой другой ранний прототип. Три года – чрезвычайно короткий срок для разработки и доведения до совершенства сложного медицинского прибора. Это были и проблемы с робоманипуляторами, которые промахивались и ломали трубки дозаторов, и плохая настройка спектрофотометров, и многое другое. Например, однажды внутри одного из приборов взорвалась центрифуга для разделения крови на фракции. Все эти проблемы были преодолимы, но для этого требовалось время. До вывода на рынок прибора, который можно было бы смело предложить пациентам, должно было пройти еще как минимум несколько лет отладки, проверки и доводки.