Елена Отто - Следующая остановка – Лондон. Реальные истории из жизни русских эмигрантов последней волны

Экзамен на знание теории мы выдержали на отлично. Нас взяли на работу без долгих расспросов. Некогда разговоры вести – урожай пропадает.

Я, правда, на третий день сбежала. Сдались мне эти яблоки.

За первые полтора месяца русские студенты, приехавшие собирать клубнику на шотландскую ферму, прославили великую родину на всю округу. Сперва они заполнили все овраги вдоль пятикилометровой дороги с города до фермы пакетами, цветными обертками, пустыми пластиковыми бутылками и жестяными банками из-под кока-колы. Затем засветились в местной полиции за пьяные дебоши и управление транспортом в нетрезвом виде. Ну и наконец ввели добрую традицию хорошей рукопашной драки с местными после дискотеки по пятницам. Мэрия города попросила управляющего фермы не выпускать студентов в город до пяти часов вечера, пока местные не закончат рабочий день и не доберутся до дома. Управляющий тянул время, придумывая дурацкие задания на полях, но слово держал. После шести вечера, когда орава голодных и жаждущих приключений студентов врывалась в сонный приморский городишко, улицы уже были пусты, а жители сидели по домам и не показывали носа. Местный продуктовый супермаркет работал до десяти вечера, но после семи там были только русскоговорящие.

– Никто не рад нашему приезду, – посетовала я как-то в компании земляков. – Наверное, только владельцам магазинов хорошо – столько прибыли от студентов.

– Прибыли? – фыркнули мальчишки. – От наших студентов? Да у них одни убытки!

А я и правда, наивная, думала, что волна галдящего молодняка, наполняющая вечерами магазины города, щедро оплачивает выбранные товары. Нет, большинство, конечно, честно платили. Но тех десяти процентов, которые бесхитростно заимствовали с полок все, что им нравилось, хватало, чтобы вогнать весь торговый персонал в ступор. Безнаказанность порождает новое преступление, аппетиты растут, дурной пример заразителен, в итоге к концу сезона половина фермы уже промышляла мелкими и крупными кражами и воровское сообщество перестало быть мужским клубом. Девчонки, действовавшие осторожно и более продуманно, интересовались одеждой и косметикой. Мальчишки спиртным и техникой. Все как у нормальных людей. Вечерами мальчишки обменивались опытом, совершенствовали технологии и продумывали совместные операции по обдуриванию охраны. Любой неожиданный выходной посреди недели предполагал внеплановую вылазку в соседний городок на «шопинг». После того как фермерские воры засветились во всех магазинах ближайшего городка и при их появлении в магазине весь персонал сбегался к входу и начинал сопровождать их по торговым рядам, они переключились на окрестные городки, «областной» Данди и столичный Эдинбург.

Все началось, конечно, со спиртного. На входах в супермаркет поначалу не предполагалось сигнализации, поэтому товар не был снабжен магнитной защитой. Мальчишки повадились таскать элитный алкоголь, который дома видели только в стеклянных шкафах под замками. В каждом караване забредших под вечер гостей угощали французскими коньяками и шотландским виски. Тысячерублевый «Мартель» особенно полюбился небогатым общаговским жителям, которые в России дороже водки ничего не брали.

Освоив технологию выноса спиртного, мальчишки перешли на промышленные товары. Начало положил Марат, который через две недели проживания на ферме принес в караван сковороду необъятных размеров. Отличную Тефалевскую сковороду с рекламными ярлыками, инструкцией по использованию и внушительным ценником. Сковороду самого крупного из возможных диаметра.

– Купил?! – выдохнули соседи по каравану.

– Одолжил, – уклончиво ответил Маратик.

Народ, промышлявший до этого брелками из сувенирных магазинов и зажигалками, которые легко скрывались в карманах джинсов, задумался. И не заставил себя ждать с ответным ходом. Если уж возможно незаметно вынести из магазина полуметровую сковороду, то все, что вмещается в рюкзак или пакет, просто необходимо присвоить. Рекорда Марата по размеру вынесенной вещи так никто и не побил. Был у него в душе этакий микс русского бахвального бесстрашия и веры в «авось» в сочетании с башкирской смекалкой и изворотливостью. По стоимости хищения, правда, рекорд быстро побили. Самой дорогой вещью, вынесенной из магазина, стал видеомагнитофон, на котором мы всей фермой благополучно смотрели видики до самого отъезда. Новый хозяин видеомагнитофона был человек не жадный и даже оставил его на ферме для следующей смены студентов. Щедрой души человек. Настоящий русский размах.

Первые недели студенты не могли отойти от привычки переводить цены в рубли и каждый раз приходить в неизменный ужас. Кастрюли и сковородки, которые мы поначалу порывались купить в ближайших магазинах, равнялись нашему дневному заработку. Надо сказать, что первое время зарабатывали мы немного, по пятнадцать-двадцать фунтов в день. На недельное пропитание уходило примерно по пять фунтов с носа, поэтому даже толстенькая увесистая монетка номинацией в один фунт представлялась весьма серьезной валютой. Естественно, обходились мы овощами, крупами и макаронными изделиями, молочные изделия тоже были в чести по причине своей дешевизны, а всякие там разносолы и деликатесы, вроде заморских сыров и морепродуктов так и оставались неиспробованными. Из мясного мы себе позволяли только дешевую нарезную ветчину и бумажные сосиски, к которым так и не привыкли до конца сезона, картошку брали ведрами, по домашней привычке, перли ее потом сорок пять минут пешком до фермы, брали хлеб местный, недопеченный, прилипающий к небу, по девятнадцать пенсов, давились, но ели. Допекали его в тостере и мазали всем, что попадалось под руку – маслом, джемом, шоколадной пастой, арахисовой пастой… Каждодневный завтрак и обед рядовых пикеров.

А кушать хотелось, и кушать хотелось хорошо. Поэтому пацаны быстро наловчились добирать недостающие в рационе продукты, распихивая их по карманам. Благо погода в Шотландии нежаркая, поэтому в куртках ходили даже летом. Под осень мужское население фермы дружно переоделось в пуховики. Пуховики тщательно выбирались в магазинах, и более всего ценились те, у которых были внутренние карманы. Рядовому худосочному русскому студенту смело можно было добавлять до десяти килограммов продуктов во внутренние карманы, не вызывая подозрения. Вскоре мастерство доросло до того, что в кассе стали пробивать только молоко и хлеб (стоили они копейки, а спрятать трехлитровую бадью молока в кармане не удавалось). Удивительное дело, но в Англии не требуют оставлять при входе рюкзаки и пакеты, которые ты принес из другого магазина. Естественно, все немедленно обзавелись рюкзаками. На вопросы продавцов, которые обнаруживали в пакете подозреваемого неоплаченные товары, следовал бесхитростный ответ: «случайно упало с полки». Или «наверное, промахнулся мимо корзины». В пакеты и дамские сумочки стали случайно падать с полок разные мелочи от заколок и помад до шампуней и сувенирных конфетных упаковок. Когда у Маратика настал день рождения, который праздновали двумя караванами, ему в пакет случайно упали две копченые курицы, две литровые бутылки «Курвуазье» и три килограмма сыра твердых сортов.