Реми Коффер - Всемирная история разведывательных служб. Том 2: Со времен холодной войны до наших дней

После нацистского вторжения в 1941 году набирает силу партизанская война. Сопротивлением партизан руководит генерал Хаджи Мансуров, организатор первых «спецназовцев» в Испании, который будет заместителем генерала Серова, основателя КГБ, в ту пору тоже занятого операциями подобного рода.

Юрий Владимирович вносит свой вклад в организацию партизан, работая в штабе карело-финского территориального округа. По его словам, он никогда не участвовал в партизанских операциях за линией фронта. В это время он знакомится с молодым капитаном, Огарковым, ставшим в 80-е годы начальником генерального штаба Красной Армии. Если верить военным историкам — Андропов был важным звеном в цепи связи с осажденным Ленинградом, который Вермахт блокировал в течение девятисот дней.

Молодой аппаратчик становится протеже Куусинена, который переживет сталинские чистки и проявит себя в Кремле с лучшей стороны, работая даже в ходе начала реформ в СССР… И его протеже породнился с финским миром: Андропов выучил язык этой страны и даже женится на финке после войны.

Андропов руководит КП в Петрозаводске, затем в Карелии. В 1951 году его переводят в ЦК в Москву. В 1953 году он становится руководителем 4-го Отдела (Европа, Польша, Чехословакия) в министерстве иностранных дел. Некоторые усматривают в этом руку Берия, который попытается испортить карьеру Андропова в политике — если, конечно, он действительно в этом участвует.

Но это назначение дает совсем иной результат… На следующий год Андропов становится послом в Венгрии.

Один офицер французской разведки, находившийся с миссией в Будапеште в начале 50-х годов, заверил нас, что одной из причин такого назначения было знание Андроповым финского языка, родственного венгерскому, принадлежащего к той же угро-финской группе языков.

Что бы там ни было, Андропов сыграет роль, еще не оцененную по достоинству, в репрессиях 1956 года, в тесном взаимодействии со «специальными представителями»: Микояном и Серовым, шефом КГБ. Свидетельство Шандора Копаци, префекта полиции Будапешта, позволяет воссоздать на словах ту западню, в которую попал, по наущению Андропова, министр обороны Паль Малетер.

Посол не позволит никоим образом нарушить «социалистическую законность», это — факт. Даже когда беззаконие исходит от представителей номенклатуры: некоторые аппаратчики испытают это на себе десятки лет спустя…

После возвращения в 1957 году в Москву Андропов занимает ключевой пост в ЦК — руководит отделом, осуществляющим связь с братскими партиями. Специалисты утверждают, что в последующие годы он поддерживает в Венгрии сторонников проведения экономических реформ. По совету Тито, с которым у Андропова сложились дружеские отношения, Юрий Владимирович делает ставку на Яноша Кадара. Работая в течение десяти лет рядом с идеологом Михаилом Сусловым, Андропов сталкивается со всем тем, что имеет значение в среде международного коммунистического движения.

Два дипломата, сформировавшиеся в рядах спецслужб, оказывают значительное влияние на его необычную карьеру: Сергей Виноградов (который начал свою карьеру в ГПУ с Австрии в 1932 году, так же как и Ким Филби) и Александр Панюшкин (который помогал генералу Серову, возглавляя 1-е Управление КГБ). Именно Панюшкин предложил послать Андропова в 60-х годах в Югославию в качестве чрезвычайного и полномочного посла, когда Тито решил примириться с Москвой. Эти дипломаты не скрывают своего восхищения перед культурными и иными ценностями западной цивилизации, с которыми они познакомились, работая за границей.

Третий человек — разве можно его забыть? — Ким Филби, варился внутри англосаксонской разведки и постиг ее суть: то, что помогло Андропову реформировать КГБ, когда подоспел удобный момент. Об этом мало известно, но с 1965 года Андропов занимается своего рода аудиторской деятельностью в спецслужбах и размышляет о неизбежной их реформе.

Брежнев, с которым он в близких отношениях, дает Андропову «карт-бланш» в мае 1967 года. Андропов подвергает себя риску, потому что до той поры руководители «тайной полиции» скверно кончали. Но не душить же в зародыше многообещающую карьеру политика? Или это первый случай, когда дипломированный интеллектуал становится во главе «органов» после Дзержинского?

Проявится некоторая политическая двойственность в деятельности реформатора с одной стороны — и с другой стороны — в необходимости быть «щитом и мечом» Партии, как гласит символика герба КГБ.

Вся реорганизация КГБ будет опираться на это осторожное балансирование. Многое свидетельствует о том, что население в ту пору ощущает облегчение в повседневной жизни по сравнению со сталинскими временами, когда повсюду присутствовала политическая полиция. Опасность угрожает со стороны диссидентов, отмеченных печатью позора, чтобы таким образом наносить им смягченные удары, но все-таки наносить. Как грибы после дождя плодятся психиатрические лечебницы. Медики КГБ становятся одними из лучших экспертов в мире в деле использования препаратов «анестезии и транквилизаторов».

Известно, что одновременно Андропов способствует интеллектуальному возрождению. Он поддерживает московский театр авангарда на Таганке, даже его дочь Ирина выходит замуж за одного из актеров его труппы. По словам людей, которые близко знали Андропова, он — как и его немецкий друг Миша — Вольф, руководитель ГВА — всегда считал, что его истинное призвание лежит в другой области: на сцене и экране. То же самое можно сказать и о других мастерах шпионажа в лагере коммунистов (например, о китайце Кан Шэне), в чьи души вселяли вдохновение артисты, писатели, художники, кинозвезды. Включая тех, которые были враждебны или чужды СССР.

Вспомним, что именно в сфере иностранной политики Андроповым были внесены новшества. Как в разведке, так и в тайной дипломатии.

24 мая 1982 года он сменил в секретариате партии своего друга Суслова. Начинается ощутимое изменение в иностранной политике. Вот примеры; отказ от курса Хаббаш-Хабатмеха в пользу законности ООП; нарушение «баланса» в войне между Ираном и Ираком и поддержка Саддама Хусейна, налаженная Евгением Примаковым, будущим шефом спецслужб Бориса Ельцина.

В это время Андропов становится первым после Берии руководителем спецслужб, вошедшим в Политбюро. Он обладает огромной властью, он, не колеблясь, выдвигает обвинения против дочери Брежнева, вовлеченной в грязное дело, связанное с коррупцией. Перед лицом этого преступления, являющегося оскорблением величества, все свидетельствует об одном: Брежневу осталось недолго. И что же, ожидается долгая битва на ножах за его наследство? Вовсе нет.

12 ноября 1982 года пресса всего мира передает одну вытекающую из другой важные новости: русский Андропов назначен генеральным секретарем КПСС и поляк Лех Валенса будет освобожден. Сегодня мы знаем, что «андроповцы» участвовали в урегулировании гданьских соглашений и что Андропов лично добивался освобождения руководителя «Солидарности» у Чеслава Кищака (своего бывшего агента), в то время министра внутренних дел.