Николай Никулин - От братьев Люмьер до голливудских блокбастеров

Многие из лент провалились в прокате. Правда, не очень понятно, рассчитывали ли на них вообще что-либо заработать или создавали забавы ради. К режиссеру боевика «Ковбои против пришельцев» (2011) Джону Фавро, человеку неглупому и весьма ироничному, по-прежнему остаются вопросы: зачем он это снял? И для чего?

Впрочем, чаще всего вопросы эти из разряда риторических. Даже худшие режиссеры в истории кино не смогут объяснить, зачем они вообще пошли в профессию. Тим Бертон, например, попытался разобраться в ситуации, сняв комедию «Эд Вуд» (1994) об одном из самых бездарных творцов дешевых ужастиков. Фильмы режиссера Эда Вуда в самом деле можно смотреть как комедии, столь безобразно они сделаны. Да и как иначе? Этот энтузиаст уж очень хотел снимать ужастики. И отсутствие приличного бюджета, подходящих декораций и реквизита его отнюдь не смущало. Ну, как-нибудь справимся. Да, получится, как сказано у Бертона, «срань». И даже если пригласить кинозвезду, ничего не изменится. Получится «срань с кинозвездой». Но попытка не пытка. Ну разве что для зрителя.

Режиссер Томми Вайсо не менее известный персонаж в мире кино, нежели Эд Вуд. Вайсо, возможно, удалось большее: снять худший фильм в истории. «Возможно» – потому что могут быть разночтения, о вкусах же не спорят. Но почетный титул все же приклеился к его ленте «Комната» (2003). Доселе неизвестно, откуда он взял деньги на съемки, – получил по наследству, украл или выиграл в казино. Но он их нашел и на собственные средства и согласно собственному представлению об изящном экранизировал собственную же пьесу. Все актеры во главе с Вайсо (да, он еще и сыграл главную роль) жутко переигрывают, надрывают пупки, лихорадочно жестикулируют, срывают голоса. Члены съемочной группы параллельно занимали по две, по три должности. А Вайсо ходил с патетической задумчивостью по площадке и вынашивал шекспировские планы по созданию высокохудожественного продукта.

РЕЦЕПТ УСПЕШНОГО КИНО? ЭКСПЛУАТАЦИЯ САМЫХ НИЗМЕННЫХ ИНСТИНКТОВ. В НАЧАЛЕ XX ВЕКА ТЕАТР УЖАСОВ «ГРАН ГИНЬОЛЬ» ПЕРВЫМ НАЧАЛ ПРЯМО НА СЦЕНЕ ДЕМОНСТРИРОВАТЬ ОТРУБЛЕННЫЕ КОНЕЧНОСТИ И ЖЕСТОКОЕ ИЗНАСИЛОВАНИЕ.

И когда состоялась премьера картины, зал надрывал животы от смеха. И, как ни странно, это был успех.

Оказаться среди самых худших – тоже способ стать частью истории. Запомниться. А кроме того, академикам на досуге вечно нечем заняться, так почему бы не подкинуть им работенки? Эксплуатационное кино ведь какое-то время имело свою – пусть и довольно специфическую – публику. А потом ее потеряло. Кровь и насилие оказались приватизированы Голливудом, как только ему открыли глаза на иной способ быстрого заработка. И вот тогда-то встрепенулись кинокритики! Ага, вот было время, вот была эпоха. Занесем-ка ее в учебники. А еще канонизируем нескольких режиссеров, которые снимали настолько плохо, что уже и хорошо. Даже мы не смогли о них умолчать. И правильно поступили.

По слухам, у Цезаря был раб, который все время напоминал ему о том, что он смертен. Даже во время триумфального шествия он мог проговорить: «Цезарь, ты тоже смертен». Таким образом он предостерегал правителя от ошибок. Никогда нельзя зазнаваться. Никогда нельзя расслабляться. Сегодня тебя смотрят миллионы, а завтра тебя ни во что не ставят, предпочитая эстетское кино итальянского неореализма.

Сколько бы фильмов ни создавалось о гордом прославлении войны, а вот сама война в истории ничем полезным кинематографу не ответила. Экономический спад, застой производства, легкое увядание индустрии. Старушка Европа неоднократно переживала падения, но возрождалась благодаря своим музейным ценностям и любви к искусству. Но с кино произошла иная история – это искусство не способно храниться на полке и нуждается в ежедневном обновлении. Но где же взять деньги, если Вторая мировая война потрясла мир настолько, что после такого культурологического апокалипсиса даже заикаться о материальных вложениях в сферу, связанную с человеческими ценностями, как-то не комильфо. Человек, провозглашенный итальянской культурой Возрождения венцом творения, словно предал самого себя. Перестал быть равен себе. И особенно этот моральный кризис ощутила на себе как раз Италия: идеи Леонардо да Винчи погибли в костре неуемного блюстителя чистоты Савонаролы. А что делать дальше? Начинать все сначала. С самых, казалось бы, простых, но ведущих свою историю еще с Древнего Рима вещей: цирка и пантомимы. Нужно было хорошо знать, в чем артистическая сила мимики и запальчивая страсть народной смеховой культуры, чтобы стать символом кинематографической Италии. Нужно было болеть своим делом. Но для начала, разумеется, нужно было родиться. 20 января 1920 года в Римини на свет появился Федерико Феллини.

Этого было достаточно для истории. Конечно, нельзя забывать о домашнем воспитании, и школе как факторе психологического становления, и разгуле фашизма за окном. Но, похоже, главное влияние было отнюдь не социальное, а на уровень выше, где-то в метафизических областях. И не надо недоверчиво жмуриться! Сам Феллини допускал мистическую игру ума – вероятно, в ней есть что-то от искусства. Поэтому достаточно было родиться. А остальное происходило само собой.

Увидел бродячий цирк? Сбежал из дома! Не любил латынь и греческий в школе? Убегал на пляж смотреть на танцы тучной проститутки Сарагины. Из этих хулиганских выходок складывалась его биография. Это не значит, что только из них, – однажды, например, он уронил во время процессии свечу и искренне разрыдался, испугавшись не то обиды Христовой, не то его недовольства, но «вопреки» играло бо́льшую роль в многоликой событийности, чем «благодаря».

Да, в общем, и в кино он пришел затейливым путем: проработав карикатуристом, журналистом и сценаристом. И всюду чувствовался его вкус с озорству. Недаром он так мечтал работать в римском юмористическом журнале «Марк Аврелий» – собственно, держать-то его в руках было занятием рискованным: ощущалось нечто непозволительно кощунственное.

СТАРУШКА ЕВРОПА НЕОДНОКРАТНО ПЕРЕЖИВАЛА ПАДЕНИЯ, НО ВОЗРОЖДАЛАСЬ БЛАГОДАРЯ СВОИМ МУЗЕЙНЫМ ЦЕННОСТЯМ И ЛЮБВИ К ИСКУССТВУ. НО С КИНО ПРОИЗОШЛА ИНАЯ ИСТОРИЯ – ЭТО ИСКУССТВО НЕ СПОСОБНО ХРАНИТЬСЯ НА ПОЛКЕ И НУЖДАЕТСЯ В ЕЖЕДНЕВНОМ ОБНОВЛЕНИИ.

Поэтому последующая тамошняя работа стала одним из «таинственных и запретных подарков». Сотни статей, бесценный опыт и полезные знакомства. В эти годы он женился на парадоксальной Джульетте Мазине, а также приобрел репутацию не менее парадоксального писателя. В жизни мужчины частенько такое случается – профессиональный успех приходит вместе с личным. Более того, зиждется на нем. И вот тогда-то заработало волшебное «благодаря». Ему предлагают писать сценарии – и, разумеется, ключевым из них становится тот, по которому был снят знаменитый фильм Роберто Росселлини «Рим – открытый город» (1945). Кто бы мог тогда подумать, что впоследствии художественные произведения так называемого итальянского неореализма будут сравнивать с его этаким отцом-основателем? Неореализм, в сущности, и есть открытый город – в смысле художественного пространства, в смысле раскрепощенности идей и, разумеется, уличных съемок. Оказывается, от съемок можно получать удовольствие – да, да, для Феллини того времени это было отнюдь не очевидно. Впрочем, и сейчас данная максима не является всеобщим законом. Со стороны кажется: как это так, режиссер, занимающийся высоким искусством, может быть в чем-то ограничен? Однако киноиндустрия не сводится исключительно к режиссерской воле, и время от времени диктует свои правила именно она, а не авторские причуды. Например, американское кино, захватившее итальянский рынок (без агрессивной коннотации, просто по факту), как известно, существовало именно по таким законам: ковбои и гангстеры беспрестанно перестреливались и, очевидно, не очень-то и желали обращаться с экрана к зрителю по поводу актуальных жизненных проблем. Напротив, они зазывали в свой мир, «закрытый город». И, право слово, зрители охотно отправлялись в кинематографическую эмиграцию, стараясь уйти от обрыдлой реальности. Росселлини же своим фильмом отрезвлял людей. И, по всей видимости, отрезвил самого Феллини.