Калле Книйвиля - Крым наш. Возвращение империи

После вскрытия многих замороженных тел Пирогов смог опубликовать свой большой анатомический атлас, который сыграл важную роль в дальнейшем развитии хирургии. «Mortui docent vivos» — умершие обучают живых — это написано на фасаде главного корпуса института анатомии. Музей расположен в широком коридоре на втором этаже. На полках — старые хирургические инструменты и стеклянные сосуды с препарированными человеческими органами, на которые я предпочитаю не смотреть вблизи. На почетном месте устроена выставка под названием «Пирогов в Симферополе» с картинами масляными красками, показывающими великого хирурга за работой, и с четырьмя восковыми фигурами: лежащим выбритым пациентом, медсестрой и двумя задумчивыми бородатыми мужчинами в одежде 19-го века. Сходство с портретом не бросается в глаза, но человек с большой бородой из двух лысых, видимо, должен изображать Пирогова.

Согласно настенной табличке, выставка принадлежит «Министерству здравоохранения СССР, Медицинскому институту Крыма». Никто не успел поменять табличку после распада Советского Союза, и с этим все в порядке, потому что это снова актуально. Украинский государственный медицинский университет должен стать российским. Но еще не совсем ясен вопрос о будущем статусе университета и о том, какому российскому министерству он должен подчиняться. Именно это беспокоит Татьяну Фоминых, директора анатомического института. Это обязательно должно быть министерство здравоохранения, как это было на Украине, потому что министерство образования совершенно не разбирается в системе здравоохранения, в которой новые врачи должны работать после получения дипломов, — считает она.

Но это на самом деле единственное, что ее беспокоит, совершенно очевидно, что все станет только лучше теперь, когда наконец Крым вернулся домой, в Россию, — говорит она, кипятя воду для кофе в своем маленьком кабинете.

— Не слушайте Павла и тех других, которые продолжают жаловаться на все, я не понимаю, о чем они думают. Они, вероятно, просто решили, что не любят Россию, и поэтому во всем будут винить Россию.

Действительно, некоторые украинские студенты оставили университет, но появились другие — крымчане, которые больше не хотят учиться в Украине, и русские из других частей Украины, которые сейчас решили учиться здесь. И болтовня о проблемах с выплатой заработной платы является необоснованной. Да, действительно, украинские банки были закрыты и банкоматы перестали работать. Но россияне быстро подготовили наличность, которая была доставлена в университет, чтобы выплатить зарплату. И заработная плата выросла намного больше, чем цены. Кроме того, не экономика важна, а факт, что наконец Крым нашел свой путь домой, в Россию, и здесь нет войны, — отмечает Татьяна Фоминых.

И все прошло вполне спокойно, — говорит она. Сама она почти не видела следов всемирно известных ныне «зеленых человечков», только военный автомобиль, который стоял рядом с университетом недолгое время. Да, действительно, были солдаты у здания парламента, но это далеко.

— Вообще никто не думал, что это может произойти. Я очень волновалась, когда в Киеве начались демонстрации, так как понимала, что это плохо закончится. У меня есть знакомый в службе безопасности, я иногда встречаюсь с ним, потому что он отвечает за разрешения на пребывание иностранных студентов и подобные вопросы. И только за несколько дней до событий я спросила его, что будет. Он сказал, что Крым никак не может войти в состав России по нескольким причинам. Но что же нам делать, — удивлялась я, — ведь те из Украины придут сюда и убьют меня.

Татьяна Фоминых не знает, как доходчиво объяснить, почему теперь украинцы захотели бы вдруг убить ее и все других русскоязычных в Крыму. Но они угрожали сделать это, — настаивает она.

Во всяком случае, все было вполне спокойно в Симферополе и до того, как появились зеленые солдаты, и после того, — говорит она.

— Все произошло очень неожиданно. Из Крыма в Киев долгий путь, длиннее, чем в другие части страны, и море между нами и материком, так что здесь было спокойно. И вот вдруг мы просыпаемся утром и узнаем, что парламент захвачен солдатами, которые защищают здание. Я обрадовалась, потому что поняла, что это наши люди, а не украинцы.

Как вы это узнали?

— Я просто поняла это. Накануне вечером я была крайне встревожена после митинга, я думала, что здесь будет война. То, что происходит на Украине, — это же ужасно, вряд ли там можно сказать полслова по-русски, хоть они делают вид, что у них демократия. Но это не так.

Многие в России на самом деле убеждены, что сейчас опасно для жизни говорить по-русски в Украине. Наверное, это не удивительно, учитывая то, что большинство россиян получает информацию о событиях из соседней страны через государственные пропагандистские каналы. Большее удивление вызывает то, что даже в Крыму, похоже, многие верят в эти российские телевизионные сказки, хотя они должны знать по своему собственному опыту, что именно русский, а не украинский является основным языком в большей части страны, например, в столице Киеве. Да, все вывески на украинском языке уже много лет, но почти все разговаривают между собой по-русски. Во время моего последнего посещения Киева осенью 2014 года, когда уже долго длилась война на востоке, лишь однажды кассирша в супермаркете обратилась ко мне по-украински. Сразу же позади меня в очереди другой клиент немного повеселился украинским словом относительно полиэтиленового пакета, которое употребила кассирша. Но беззлобно, скорее шутливо. Торба? — повторил он. Действительно, звучит немного забавно по-русски, не как обычный полиэтиленовый пакет, а, скорее всего, как наплечный мешок крестьянина в древние времена. Да, конечно, торба или торбочка, — ответила кассирша по-украински со смехом. Вот и все. После я слышал, что именно эта кассирша известна тем, что всегда говорит по-украински. Следовательно, так мало людей разговаривает по-украински в Киеве публично, что только это может стать темой обсуждения — и все равно российская пропаганда утверждает, что говорящий по-русски в Киеве рискует быть избитым.

Это, разумеется, не означает, что по-украински в Киеве не говорят, многие делают это — но почти во всех повседневных ситуациях сначала выбирают русский, когда неизвестные люди обращаются друг к другу.

В Крыму по-русски говорят все, большинство школ всегда были русскоязычными, и все официальные документы были русскоязычными еще до аннексии. Опросы общественного мнения показывают, что жители Крыма не очень были обеспокоены официальным статусом русского языка в украинские времена. В исследовании, проведенном Международным республиканским институтом США в мае 2013 года, 1 200 жителей Крыма получили вопрос о том, какие, по их мнению, политические вопросы являются важнейшими на полуострове. Лидерами в списке оказались безработица, высокие цены, неработающая промышленность, а также коррупция власти и бедность.