Дмитрий Меренков - Так было, так будет. Книга 1

Картинка 5. Завершился очередной этап войны «Переправа», он послужил началом нового – «Сражение за Украину». В целях символических, скорее всего, переименовал Верховный главком Воронежский фронт в 1-й Украинский. Потом пошли 2-й, 3-й.

(ЗС). А через 70 лет появилось утверждение, что Украину освобождали УКРАИНЦЫ, ведь фронты – Украинские! И кто сказал, что человечество с годами умнеет? Стремление украинских властей изменить прошлое привело в 2014 году к искажению реалий настоящего. Гнойник дезинформации, Гордыни и ненависти готов был лопнуть. Как в 43-ем.

Первым качественно новый этап борьбы с нацизмом, теперь украинским, зацепил капитана Кочубея. История с его очень краткой службой в Наркомате Внутренних Дел, которую он поведал Лукошкину на переправе, получила неожиданное продолжение. Вернее, это он, после возвращения с плацдарма в родной кавалерийский полк, получил предписание явиться в тот самый райотдел НКВД, откуда сбежал с началом войны. На должность начотдела, с повышением в звании.

Картинка 6. Новое место службы: Гуляйполе – маленький городок (17 тыс. жителей) в 100 километрах восточнее Запорожья, в историю раз и навсегда вошёл как родина батьки Махно и центр Вольной территории – уникальной исторической попытки построения «страны анархистов.» Окутанная легендами личность Нестора Ивановича Махно материализовалась в виде скульптурной группы.

Основанное в 1785 военное поселение к началу ХХ века выросло в торгово-промышленное местечко в Александровском уезде индустриальной Екатеринославской губернии. В 1938-м Гуляйполе стало городом, но в общем как сонным захолустьем было, так им и осталось.

Гуляй, Поле! Free internet

.Только сам типаж жителя здесь какой-то другой, вполне подходящий под звучное название, которое, наверное, само по себе влияет на ментальность здешних поколений. Достаточно упомянуть – в 1974 году многие носили проклятую фамилию Махно, а 17 человек вообще Махнорыло (См. списки избирателей на выборах в Верховный Совет СССР 1974 года). Казак Кочубей хорошо помнил свой первый и единственный день службы в НКВД. 21 июня 1941 года ему также вручили предписание, верхом на штатном коне прибыл в райотдел, доложил начальнику, получил кипу секретных документов. До 18.00 пытался разобраться в этих ориентировках, сдал бумаги в секретную часть и вернулся на съёмную квартиру в совершенно расстроенных чувствах. Около ноля часов его разбудил посыльный, сообщил о вызове, и Кочубей вновь доложил о себе начальнику. Майор осведомился о самочувствии и сказал буквально следующее: «Если у тебя всё нормально, отдыхай». Ошарашенному Кочубею всё разъяснил посыльный – нельзя уходить со службы раньше начальника, даже если тебе «три раза не хрен делать», а тот сидит до двух ночи «как Сталин». Вернувшись на квартиру, застал вдовушку-хозяйку в слезах. Уже в постели она поведала страшную историю: в 37 году приезжая бригада чекистов арестовала 9 человек, в том числе её мужа, а десятый, из арестного списка, Михайлюк, спрятался. Так загрузили десятым уполномоченного НКВД по району и больше о них никто не слышал. Вдова плакала, не чая вновь увидеть симпатичного постояльца – «высокий, та стрункий, высокий та стрункий, щей на бороде ямка». В итоге новоявленный чекист известие о начале войны утром 22-го воспринял с облегчением. Спрятался в полку, вернувшись в конную разведку. Воевал, как умел, достойно. Правда, за форсирование Днепра награды не получил, поскольку задание его разведгруппа не выполнила, утопила рацию, которую должна была в Запорожье подпольщикам доставить. Да и сама почти вся погибла, за что награждать? Тут ещё предписание «Откомандировать в распоряжение Особого отдела…» а зачем? Ведь не спросишь! Известное выражение «НКВД справок не даёт. Срок – даёт».

Прибыл в Гуляйполе на попутках, всё имущество в рюкзаке. Их тогда называли «сидор». Пошёл искать советскую власть, а она ещё не установилась. Зато в уцелевшем домике обнаружил Военторг. Не протолпиться! Чёрт под руку толкнул Кочубея, он и объявился: «Майор НКВД Кочубей!» Новая должность дала власть. Толпа от дверей шарахнулась, попрятались горластые тыловики всех мастей. Иван Иванович снова за спиной мощь почувствовал, пусть не казачьего полка, а всего лишь четырёх букв. Но каких букв! Надо сказать, что чекисты в то время сами в буквах путались: НКВД; НКГБ; Третьи отделы; Особые отделы; территориалы, и так далее. (См. Приложения). Реорганизация не заканчивалась, менялись названия, задачи, структура. Понял майор, нужна особая храбрость, чтобы в этом мире указаний, циркуляров, директив на плаву удержаться и врага громить. Представился коменданту, угостил вином из Военторга, ночевал уже в собственном райотделе. На следующий день разыскал имущество предшественника, погибшего при бомбёжке и единственного подчинённого – старшину Жмых Василия Григорьевича, мобилизованного из соседнего села Никольское. Биография старшины была страшней и удивительней фантасмагорий Гоголя Н. В. – раненный попал в плен в 41-м. Выкупила у немцев вдова из Никольского, выходила, свела с подпольем. По заданию устроился в немецкий госпиталь, поймали на краже лекарств, бежал, до освобождения Гуляйполя жил в погребе. Несмотря на подозрительную биографию, покойный нач отдела восстановил его в звании. Основание – росли вместе в Никольском. Старшина был вдвое старше своего командира и как бы усыновил его без юридического оформления. Не уберёг. Основная сложность в освоении новой должности была чисто психологического характера. Кочубей не терпел «стукачей», а для чекиста «агент» – главный калибр. Приезжавший проверяющий разъяснил, на латыни «агент» – это не «стукач», а «действие» и посоветовал вербовать негласных помощников. Стукачи сами прибегут. Новая должность расширила круг обязанностей до самого горизонта. Повысила нагрузки до апогея. Начальства оказалось много и очень требовательного. Иногда майору думалось, для определения профпригодности чекиста нужен всего лишь один экзамен – написать изложение какой-нибудь директивы.

(ЗС). Они есть в главе Приложения, попробуйте прочесть и пересказать .

Основная задача райотдела определялась историческими особенностями городка. Потомки населявших Гуляйполе крестьян, мещан, купцов и евреев прошли горнила Гражданской, прославили родину Махно на весь мир, но лучше не стали. В многотомной «Книге розыска» значились земляки: пособники, полицаи, агенты Абвера, бандеровцы, белоэмигранты и т.д., и т. п. Время от времени разыскиваемые заглядывали к родне, и прозевать это было никак нельзя. Статистику задержаний в масштабе СССР можно найти в Приложении. Был и особенный случай. Принесла заявление бабушка-соседка Михайлюка, того, что из-под ареста сбежал ещё перед войной. Мол, видела его в окошко! Кочубей Дело Оперативного наблюдения (ДОН) на беглеца вёл. Знал, что Михайлюк до Ташкента добежал, добровольцем на фронт пошёл, до комбата дорос, майором комиссовали. Всю ночь курил над доносом. Брать инвалида не хотелось, а самому подставляться не моглось. К утру порвал заявление. Зато в 53-м сам Михайлюк пришёл, с бутылкой, плакал. Он тоже о доносе знал, и оценил благородство. Увёз семью в Ташкент. После тамошнего землетрясения вернулись, дружили домами. Очень тяжёлыми выдались для жителей Гуляйполя послевоенные годы. Трудоспособное мужское население, после освобождения, призвали в армию. Вернулись далеко не все. Многие попали в сраженье на реке Молочной, там и остались