Дмитрий Меренков - Так было, так будет. Книга 1

.Тема «Цена Победы» поднималась в частных, без протокола, беседах, и в 43-м, на поминках соратников, и в 44-м, вытаскивая из погребов дезертиров, и в 75-м, когда познакомились оперуполномоченный КГБ при СМ СССР лейтенант Громов В. А., и подполковник в отставке Кочубей.

Очередная реформа «силовиков» восстановила райотделы КГБ в сельской местности, Громова назначили на Гуляйпольский район. Круг обязанностей районного опера был ещё шире, чем у коллег из НКВД в их время. Громов отвечал за всё, происходящее на его «земле». От подготовки сельских Домов Культуры к зиме до недостатков в работе милиции. При этом никаких прав и полномочий, кроме докладов своему руководству, обслуживавший район опер, не имел. Даже права на бесплатный проезд в общественном транспорте, как сотрудники милиции и прокуратуры «при исполнении». Контрразведывательное обеспечение, выявление планов Главного противника, разоблачение агентов империализма – этим занимались другие чекисты, работавшие «по-крупному». Опера районного масштаба могли об этом мечтать. А могли и не мечтать, близко сойтись с районным начальством и получать свою долю натуральными продуктами колхозов и совхозов. Зачастую с новым, застойного периода поколением чекистов так и случалось.

Кочубей после войны осел в Гуляйполе. До выхода в отставку часто выезжал в командировки на Западную Украину, легендируя поездки «вызовом в область с отчётами». Даже хозяйка съёмной квартиры, вдовушка, на которой он, в конце концов, женился, легенде верила. Получалось, что откровенничать, быть самим собой, Кочубей мог только с районными операми. Они менялись, передавая столь полезную связь друг другу. Типичная ситуация: Райотдел Комитета ГБ получил сигнал —так называлось информационное сообщение, устное или на бумажном носителе.

«Товарищ Чекист. Бригадир Петренко Григорий выдаёт себя за ветерана, ордена купил. А как освободители пришли в 43-м, так завербовался в Австрию, где пахал у кулака-бауэра до Победы. А годки его пошли в армию, и все полегли на реке Молочной. Доброжелатель». И что оперу делать? Ведь этот бригадир уже 30 лет ветераном ходит, во всех президиумах сидит! Медаль «За доблестный труд» к празднику получил.

Вот и засели под яблоней опера двух поколений, тема беседы с каждой рюмкой всё объёмней становится. Русские же люди! Начали судьбу лжеветерана решать, его односельчан погибших вспомнили, потом ход сражения на реке Молочной.

.В 1974-м опера, молодой и отставной, нашли, оптимальное решение. Как в 1943-м командиры РККА. По просьбе Громова районный военком вызвал Петренко к себе с наградами и документами на них. Под предлогом вручения очередной юбилейной медали. Фальшивый ветеран прибыл без наград, якобы утерянных, и больше никогда их не носил. Кочубей в отставке литературничать начал, что-то вроде мемуаров писать. Архив Громову завещал.

Картинка 7. Ходившая на фронтах поговорка «Если сразу не убили, будешь долго воевать» отражала реалии. Немецкая линия обороны «Вотан», где: «Каждое село было превращено в крепость, дом с домом соединялись траншеями. На всех более или менее танкодоступных направлениях вспороли землю противотанковые рвы. Глубина рвов достигала нескольких метров, и многие из них затоплялись водой. Все это дополнялось почти сплошными минными полями и проволочными заграждениями» – описание начальника штаба фронта, будущего маршала Бирюзова.

Из справочной литературы: «Против Красной армии стояли 200 603 солдата противника. По голой степи наступали 311 346 бойцов и офицеров из частей 5-й ударной, 44-й, 51-й и 2-й гвардейской армий, и это явно не трёхкратный перевес, предусмотренный военной наукой.

Измотанные в боях на Донбассе части атаковали в лоб, понеся страшные потери. 26 сентября, упершись в вал огня, части трех армий смогли в отдельных местах продвинуться на пару километров. Сверху беспрестанным потоком сыпались бомбы: посты воздушного наблюдения, оповещения и связи (ВНОС) зафиксировали только в первый день около 900 самолетопролетов, а дальше их интенсивность не падала меньше 500. Боям на «линии Вотана» посвящено много разнообразных материалов, включая красочную диораму в Мелитополе. Город стал ключевой точкой обороны, которую советские войска ломали с 26 сентября по 23 октября 1943 года». Всего лишь месяц.

Боевая работа. Документ.

(ЗС). В В 43-м взятие города Мелитополя сокрушило оборону гитлеровцев, и Красная Армия пошла дальше. Так было.

Чуден лес в предгорьях Карпат предрассветной порой, когда вольно и плавно, как бы сами собой колышутся верхушки хвойных гигантов, бесшумно исчезают клочья тумана в густоте подлеска и не шелохнутся, не зашуршат трава на полянках и рослый папоротник в ещё тёмной гуще бурелома. Чудится, без меры в ширину, без конца в длину это зелёное буйство безмолвия и красоты вечно.

Только дико вытарчивавшие из муравы чёрные горелые пни напоминали о бренности бытия и что всё проходит. И кипела в траве неслышно и незримо лесная суета. От насекомой мелочи до бурых «хозяев» – все озаботились поисками завтрака.

Но вот замерла чуткая лесная жизнь. Совсем уж инородный гул надвигался снизу, от речной поймы. И с вершины горы катился странный перестук. Будто сумасшедшее копытное тупатело галопом по лесной дороге.

Исчезала в укромных местах лесная мелочь, уносили прочь крепкие лапы серьёзное зверьё. Да и кто осмелится гулять в лесу, когда о своём присутствии объявил человек?! Видно, ему не ведомо, что глотает он жизни, как мух.

Картинка 8.Мчался по наезженной колее всадник, и страшно было смотреть на него. Нательное бельё в коричневых пятнах запёкшейся крови, лицо заплыло синяками, волосы раздувает встречный ветер – картина маслом! Вцепился в гриву, ноги лошадь сжимают отчаянно. Скользнуло копыто, качнуло лошадку и полетел человек дальше самостоятельно. Недалеко. Ударил руками обочину и покатился в сторону от дороги, лошадь – в другую.

Украинские Карпаты.

Все это на глазах разведчиков 1-й батареи 163-го отдельного истребительно-противотанкового артиллерийского полка – ИПТАП, их командира лейтенанта-Героя СССР Пеночкина. Конный головной дозор рысью шёл навстречу незадачливому всаднику.

Небольшого роста, ладный, щеголеватый офицер соскочил с каурого жеребца и подбежал к пытающемуся приподняться человеку в грязном белье.

– Не дёргайся, рявкнул Пеночкин, вдруг чего поломано. Счас фельдшера вызовут, починим. Опустился на колени. Склонился к лежавшему, «Говори!».