Роман Грачев - Челябинск. Любимых не выбирают

«Мы еще не раз вернемся», – задумчиво отвечает мама.

Она была права: много раз мы придем на выставки, во время учебы в художественном училище я буду делать здесь копии, а однажды я приведу сюда сыновей. И они увидят, запомнят и назовут то же, что и я при первом впечатлении! Что это – родство душ, голос генов или спираль времени, – я не знаю.

Прошло несколько лет, воспоминания об этом дне у детей стерлись, но мне не дает покоя одна мысль. Если повторить тот же маршрут, как ответят мальчишки на вопрос, что им понравилось, сейчас, на новом витке времени? Или ради чистоты эксперимента подождать, когда они вернутся на Кировский мост уже со своими детьми?

Пусть сами у них и спросят…

Рисунок Дарьи Калинкиной

Недостроев в Челябинске хватает. Тут и там торчат скелеты как несостоявшихся коммерческих зданий, так и жилых домов, брошенных из-за разногласий застройщиков и правоохранительных органов. Но если в спальных районах недострой выглядит более-менее терпимо, то для центра эти брошенки – сущее уродство. Впрочем, есть один особый случай.

Не один год Челябинск жил в ожидании саммитов ШОС и БРИКС. Вы помните эту шумную историю. Ох, сколько ж было планов! Десяток новых пятизвездочных отелей, масштабная реконструкция гостевых маршрутов, федеральное финансирование. И всё это ради двух-трех дней пребывания у нас глав государств – членов этих самых шосов и бриксов. Вот заживем, думали мы. Главы приедут, поговорят за кружечкой чая и уедут, а всё это великолепие останется нам!

Как часто бывает, «что-то пошло не так» (эту фразу, брошенную случайно одним из комментаторов во время трансляции футбольного матча, впору вносить в Конституцию как название статьи). Саммиты перенесли в Питер, федеральное финансирование прекратилось, эйфория сошла на нет. Кто или что тому виной, я разбираться не буду и не хочу. Украли, разбазарили – не всё ли равно? Не в первый раз. Зато на память о несбывшейся мечте у нас кое-что осталось. Это «кости» предполагаемого Конгресс-холла, украшающие набережную реки Миасс рядом с цирком.

В народе их сейчас называют «рёбра Левиафана». Не буду скромничать, первым это название вбросил в сеть ваш покорный слуга. Мне показалось забавным сходство объекта со скелетом кита, который фигурирует в нашумевшем фильме Андрея Звягинцева «Левиафан». Каким получился бы в итоге Конгресс-холл, сказать трудно, но «рёбра» – вот они, налицо. С одной стороны, ужасная архитектурная клякса в самом сердце Челябинска, с другой – есть в этой бетонной композиции какая-то поэзия.

К моменту написания этих строк судьба «рёбер» под вопросом. Власти ломают голову, что делать с чудищем. Внятных идей нет, инвесторы сомневаются. Кажется, кто-то предлагал закончить возведение Конгресс-холла или хотя бы остановиться на варианте с гостиницей, но это опять же миллиарды рублей.

А мне кажется, не надо ничего трогать. Просто оставьте как есть. Наш Левиафан очень удачно вписался в недавно реконструированную набережную – вот именно в таком неказистом виде. Арочный скелет как бы венчает русло реки и замыкает композицию прогулочной зоны. Может быть, со временем возникнет идея наполнить этот объект каким-то смыслом, придать ему некую функциональность, но надстраивать над ним ничего не нужно. Отштукатурить малость, подчистить – и пусть радует глаз.

Иногда в хаосе есть красота, и даже условные «развалины часовни» могут стать достопримечательностью.

«Ребра Левиафана». Фото: РГ

Александр Розенбаум «застыл» в Челябинске благодаря бывшему мэру города.

В 2004 году градоначальником был Вячеслав Тарасов – преданный фанат Александра Яковлевича. Он заказал скульптору Владимиру Полянскому бронзовую фигуру музыканта. Но сделать ее с натуры не представлялось возможным: у Розенбаума слишком плотный график, чтобы в Челябинске позировать, пусть и по просьбе поклонника. Поэтому скульптор скупил все диски с портретами артиста и ваял, как мог.

Получился ветеран-афганец, который сидит на лавке, а рядом – небольшой самолет (который периодически кто-то отламывает и ворует) и камень, на котором выгравированы слова песни «Черный тюльпан». Музыкант в Афганистане не служил и в армии не был из-за проблем со зрением, но выступал для советских солдат с концертами.

Когда макет был готов, его сфотографировали и отправили Розенбауму. Александр Яковлевич поправил только форму гитары.

Того мэра города давно сняли и уже несколько раз пытались посадить. Зато памятник остается на своем месте.

Скульптура на Кировке. Фото: Н. Хомякова

В 1986 году Челябинску стукнуло 250 лет. Юбилей. Веха. Рубеж.

Отмечали широко. На северо-западе даже целую улицу юбилеем назвали. Но нужно было как-то визуально закрепить.

Так на углу Кирова и Труда возник монумент Первостроителя.

Симпатичный был дядька, что бы о нем ни говорили скульпторы, искусствоведы и прочие эстеты. И стоял исторически адекватно, на нужном месте – там, где наши пращуры крепость возвели, на берегу Миасса. Вот прям в точку. Только надо было не из гипса и пластилина лепить, а по-человечески, чтобы руки не отваливались.

Ничего не имею против Сергея Прокофьева, задумчиво сидящего сейчас в кресле на этом месте, но его в лицо мало кто узнает (как, впрочем, и многих других деятелей, удостоенных памятников; если бы не подписи на постаментах, мы бы так и не знали, что за мужики у нас по всему городу понатыканы). А вот дядька-первостроитель был оригинален и понятен без слов.

Краевед Юрий Латышев объяснил невеселую судьбу памятника так:

«Золотов, друг архитектора Головницкого, рассказывал, что скульптора упросили временно, на месяц, поставить гипсовый вариант, что и было сделано. Но на бронзу денег так и не нашли. Это было одной из причин, почему Головницкий уехал из Челябинска».

Гипсовый Первостроитель. Фото: интернет

Вот поверьте, я не испытываю к Ильичу большой или маленькой любви. Или того, что можно назвать каким-то человеческим чувством.