Константин Кривчиков - Сон об уходящей натуре. Поэма-аллюзия

В общем, на войне как войне: если враг не сдаётся, – его уничтожают . Нет, это не маршал Жуков произнёс. Так называлась статья «буревестника революции» и «пролетарского писателя» М. Горького, опубликованная в ноябре 1930 г. в печатном органе ЦК КПСС газете «Правда». Но это – к слову. Буревестники, они ведь за базар обычно не отвечают.

Начиная примерно со средины сороковых годов, власти Страны Советов начали помаленьку менять отношение к религии, потому что поняли – её тоже можно использовать в своих интересах. Точнее, можно использовать иерархов и прочих священнослужителей, ибо слаб человек и падок на материальные блага. Процесс взаимного сближения сторон развивался медленно, но неуклонно, ну а с наступлением новых времён российские власти и иерархи вовсе зажили душа в душу, словно сиамские близнецы. Это называется – рука руку моет.

Приведу парочку анекдотов в тему. Сначала совсем короткий и, честно признаюсь, не знаю, каких времён: «Только в России на площади Ленина может находиться краснознамённый храм имени Сталина».

А вот следующий анекдот однозначно появился в годы правления Брежнева. Но, как мне кажется, сохраняет актуальность.

Итак:

«Советские времена, в церкви раздаётся телефонный звонок. Батюшка берёт трубку и слышит:

– Алло, это из горкома беспокоят. Просьба к вам есть. Стульев не хватает. Пришлите нам, пожалуйста, двенадцать штук.

– Хрен вам, а не стулья, – отвечает священник. – В прошлый раз дал вам скамейки, так вы их матерными словами исцарапали на своей отчётно-выборной конференции.

– Ах, так?! Тогда хрен вам пионеров в церковный хор!

– Что? Хрен нам пионеров?! Тогда хрен вам монахов на субботник!

– Тогда хрен вам комсомольцев на крестный ход!

– Ах, хрен нам комсомольцев?! Так хрен вам монашек в сауну!

– А за такие слова, батюшка, и партбилет на стол положить можно».

*

Уже у Т а ртара на дне – Тартаром в древнегреческой мифологии называли ну очень глубокую бездну (практически бездонную), находившуюся под Аидом (царством мёртвых). Именно там горбатился Сизиф, катая свой валун. В русской версии Тартар переиначили в тартарары, что можно считать синонимом преисподней.

*

Они зажгли из искры пламя – составная аллюзия на название революционной нелегальной газеты «Искра», созданной в 1900 г. по инициативе В. Ленина, и на эпиграф этой газеты «Из искры возгорится пламя», заимствованный из стихотворения декабриста А. Одоевского «Струн вещих пламенные звуки…» Там, в частности, имеются следующие строки: «Наш скорбный труд не пропадёт: из искры возгорится пламя, и просвещённый наш народ сберётся под святое знамя.// Мечи скуём мы из цепей и вновь зажжём огонь свободы, и с нею грянем на царей – и радостно вздохнут народы».

Пророчество во многом оправдалось – на голову потомкам Одоевского и прочих дворян-романтиков. Пламя и в самом деле разгорелось, и народ вокруг него собрался. Только вот не особо, в массе, этот народ был просвещённым. Да и знамя на поверку оказалось далеко не святым. А по поводу «огня свободы» и «радостного вздоха народов» судите сами, метафоры – дело скользкое. Как известно – на вкус и цвет товарищей нет, кому-то ведь и в сталинские времена «вольно дышалось».

Ещё раз процитирую «Марш коммунистических бригад» (уж больно зажигательная песня): «Если дали слово, мы не подведём, Солнце новой жизни мы на земле зажжём!»

Ну разве не пироманы?

*

Оправдывая средства целью – перверсия крылатого выражения «цель оправдывает средства». Чаще всего авторство фразы приписывают основателю ордена иезуитов И. де Лойоле, а также итальянскому писателю и политику Н. Макиавелли, но дословно такого выражения в их работах не встречается.

*

И не жалели никого – аллюзия на стихотворение советского поэта-фронтовика С. Гудзенко «Моё поколение», в котором есть следующие строки: «…это наша судьба, это с ней мы ругались и пели, подымались в атаку и рвали над Бугом мосты.// …Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели, мы пред нашей Россией и в трудное время чисты».

*

Не разбирая левых, правых – подразумевается внутрипартийная межфракционная борьба за власть в рядах ВКП (б) в двадцатые годы с участием так называемых «левой», «новой», «объединённой» и «правой» оппозиций, они же (в другой формулировке) – левые и правые уклоны.

В речи на пленуме московского комитета ВКП (б) 19 октября 1928 г. Сталин, в частности, объяснял «колеблющимся» соратникам, что правый уклон происходит от переоценки сил социализма и недооценки сил капитализма, а левый или троцкистский уклон происходит от недооценки сил социализма и переоценки сил капитализма. Задав риторический вопрос: «Какая из этих опасностей хуже?», Сталин сам же ответил: «Я думаю, что обе хуже».

Фракционная борьба завершалась, как правило, тем, что «уклонисты» публично каялись в своих заблуждениях, что не освобождало их в дальнейшем от исключения из партийных рядов и репрессий. Именно тогда в широкий обиход вошли выражения «линия партии» и «колебаться вместе с линей партии».

На всякий случай поясню, что стихотворение В. Маяковского «Левый марш» – где есть строки: «Кто там шагает правой? Левой! Левой! Левой!» – к межфракционной борьбе в ВКП (б) отношения не имеет, так как было сочинено значительно раньше. Но аллюзия просматривается.

*

В пыльных шлемах комиссаров – перефразируются следующие слова из песни «Сентиментальный марш» советского поэта и барда Б. Окуджавы: «…и комиссары в пыльных шлемах склонятся молча надо мной».

*

Ново явленных иуд – отсыл к обороту «ноявл е нные иуды» из песни И. Талькова «Россия».

*

Досталась доля им плохая – инверсия цитаты из стихотворения М. Лермонтова «Бородино», где есть такие строки: «Плохая им досталась доля: немногие вернулись с поля…»

*

Сменив Завет – подразумевается библейское понятие Завета (Ветхий Завет, Новый Завет), как свода правил, определяющего взаимоотношения между Богом и народом.

*

Завет на партбилет – аллюзия на советский фильм режиссёра И. Пырьева (автор сценария К. Виноградова) «Партийный билет», вышедший на экраны в 1936 г. (то есть в преддверии «Большого террора»).

Примечательно, что прототипом отрицательного персонажа Павла Куганова, врага народа и диверсанта, по замыслу авторов фильма стал поэт Павел Васильев. Во время съёмок фильма он как раз отбывал срок за хулиганство в Рязанской тюрьме. Весной 1936 г. Васильева освободили, но в феврале 1937 г. снова арестовали и уже в июле расстреляли (в возрасте двадцати семи лет) по сфальсифицированному обвинению в принадлежности к «террористической группе», якобы готовившей покушение на Сталина.