Николай Шахмагонов - Послушание Сталина. Кто Вы, товарищ Сталин.

Были причины скрывать истинную дату рождения дочери Иоганны Елизаветы. Проскочила даже информация, что будущая Императрица родилась семимесячной. Словом, что-то было не то – поздновато, видно, вернулась к мужу Иоганна Елизавета после своего парижского романа с Иваном Бецким, и необходимо было как-то завуалировать то, что родила она дочку раньше срока.

Но всё это было уже в прошлом. В будущем же будет ещё немало интересных фактов, которые являются ярким подтверждением того, что парижский роман Ивана Ивановича Бецкого и Иоганны Елизаветы не прошёл бесследно…

При восшествии на престол Петр III вызвал Бецкого в Россию и назначил главным директором канцелярии строений, произведя в генерал-поручики.

И снова интересный факт.

Борис Алмазов в материале «Екатерина Великая – русская?» рассказал:

«Возвращаясь из Москвы в Петербург, после коронации, И.И. Бецкой ехал в третьей за государями карете – знак, говорящий о положении ближайшем к престолу».

Здесь автор не указывает, после какой коронации, хотя из текста можно понять, что он имеет в виду коронацию Петра Третьего. Но в других материалах говорится прямо: после коронации Петра Третьего. И опять же уточнено – «в третьей за государями карете». Но ведь Пётр Третий так и не успел короноваться. Тут авторы явно напутали. Вернее, напутал кто-то один, а остальные добросовестно переписали.

Вскоре после переворота, Императрица привлекла Ивана Ивановича Бецкого к деятельности по совершенствованию образования и воспитания в России.

В Википедии сообщается:

«Указом 3 марта 1763 года на него было возложено управление, а в 1764 он был назначен президентом Академии художеств, при которой он устроил воспитательное училище.

1 сентября 1763 года был обнародован манифест об учреждении московского воспитательного дома по плану, составленному, согласно одним данным, самим Бецким, согласно другим – профессором Московского университета А. А. Барсовым, по указаниям Бецкого. По мысли Бецкого, в Петербурге было открыто «воспитательное общество благородных девиц» (впоследствии Смольный институт), вверенное его главному попечению и руководству».

Иван Иванович Бецкой выполнял самые ответственные поручения Императрицы. Переписка между ним и Государыней была довольно активной, и вот тут Борис Алмазов указывает на весьма важную деталь. Бецкой подписывал официальные бумаги «без принятых в ту пору куртуазных словообротов: «Ваш верноподданный» или «слуга» или «раб», а весьма странно: «Вашего Императорского Величества Иван Бецкой». Это вопиющее нарушение этикета чопорного XVIII века».

В 1772 году в честь Ивана Ивановича Бецкого была выбита настольная медаль, на которой изображён его портрет с орденом Св. Андрея Первозванного на груди и сделана надпись: «Иванъ Ивановичъ Бецкой». Это на лицевой стороне. А на обороте изображены два ребёнка, которые, стоя на пьедестале у пирамидального обелиска, держали овальный щит с вензелем Ивана Ивановича. Там же, у обелиска, было выбито аллегорическое изображение России – женщина с двумя детьми, рядом с которой – аист и слон. Аист – символ заботы и милосердия, ну а слон – доброты и широты души. На втором плане оборотной стороны медали помещено изображение фасада Московского Воспитательного Дома с надписью: «За любовь къ Отечеству». И ниже: «Отъ Сената 20 ноября 1772 Года».

Разумеется, Бецкой заслужил награду, но случаев, когда подобные медали выбивались кому-либо при жизни, до того времени не встречались

Здесь напрашивается такая аналогия. В 1891 Российское Географическое Общество учредило Большую серебряную медаль имени Н. М. Пржевальского.

В годы революции все награды, которые напоминали о Российской Империи, были отменены. Однако вскоре после окончания войны 29 августа 1946 года постановлением Совет Министров СССР была вновь учреждена Золотая медаль им. Н.М. Пржевальского. А у Сталина в кабинете в числе других появился портрет Николая Михайловича Пржевальского…

Личная жизнь Ивана Ивановича Бецкого в те годы сокрыта тайной. Правда, известно доподлинно, что у него была незаконнорожденная дочь Анастасия Ивановна. Фамилию ей дали – Соколова. И, видимо, не случайно. Когда Екатерина жаловала её в свои камер-фрейлины, рядом с нею был Григорий Орлов. Ну а сестра, пусть сестра будет роду соколиного – Соколова?

Анастасия Соколова была выдана замуж за Осипа Дерибаса. И вот в 1779 году, когда императрице Екатерине доложили, что у Анастасии Дерибас начались предродовые схватки, она собралась к ней столь стремительно, что ей даже не успели подать к подъезду императорский выезд. Недолго думая, Государыня отправилась в путь на первой попавшейся на глаза карете. Успела вовремя и приняла роды, как простая повивальная бабка.

Можно ещё добавить, что она крестила обеих дочерей Анастасии – внучек Ивана Ивановича Бецкого.

В истории немало таких фактов, документального подтверждения которых просто быть не может и за давностью лет, да и по причине того, что в своё время скрывать правду было крайне необходимо.

В 1876 г. русский историк-археолог и библиограф Петр Бартенев писал:

«У Бецкого был секретарём швед Марко Иванович Хозиков… он один мог оставаться при Бецком в то время, когда посещала его Екатерина, и у внуков Хозикова сохранилось вполне определённое семейное предание, что, входя в комнату к Ивану Ивановичу, Государыня целовала у него руку».

Полагаю, что каждому ясно, кому могла целовать руку Государыня.

По словам Бартенева, однажды Екатерина Вторая во время назначенного ей врачами кровопускания заявила:

«Пусть из меня вытечет вся немецкая кровь и останется одна русская».

Это ли не намёк на то, что отцом её был русский и пусть незаконнорожденный, но сын русского князя, род которого восходил к Рюриковичам.

Императрица писала о природных русских:

«Русский народ – есть особенный народ в целом свете. Он отличается избирательным умом, великою силою. Я знаю это по двадцатилетнему опыту. Бог дал русским особые свойства… Верю, взойдёт звезда Востока, откуда должен воссиять свет, ибо там (в России) больше, чем где-нибудь хранится под пеплом духа, мощи и силы».

Сообщение «Известий ЦК КПСС»

Сначала всё казалось легендой – и то, что Николай Михайлович Пржевальский – сын императора Александра Второго, и то, что он отец Сталина. Но разговоры о том постепенно нарастали ещё в девяностые годы.

Однажды, после встречи с читателями, на которой я коснулся сталинской темы, уже за полночь, мне позвонил один из слушателей и, сообщив, что в прошлом был сотрудником спецслужб, привёл некоторые факты из биографии И.В. Сталина, которые буквально потрясли меня. Первую свою публикация по этой теме я, не имея документальных подтверждений, предложил читателям в качестве легенды, которая может быть правдой. Брошюру назвал «Сталин и Пржевальский».