Сборник статей - Русская публицистика. Эволюция идей и форм
- Название:Русская публицистика. Эволюция идей и форм
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:978-5-00165-366-0
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Сборник статей - Русская публицистика. Эволюция идей и форм краткое содержание
Для всех, кто занимается изучением публицистики и интересуется историей, теорией и практикой журналистики.
В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Русская публицистика. Эволюция идей и форм - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Здесь мы переходим к рассмотрению первого из основных факторов, вызывающих модернизацию терминологии в отечественной теории журналистики, а именно воздействию зарубежных источников, прежде всего англоязычных. Факт воздействия не требует доказательств, вопрос заключается в том, как его оценивать и до какой степени ему способствовать. При этом даже сторонники заимствования и адаптации зарубежного теоретико-концептуального аппарата признают: «Исследователи могут давать разные определения одним и тем же процессам и использовать термины как синонимичные, что приводит к обозначению одним термином диаметрально противоположных процессов. Хотя в большинстве своем исследователи лояльно относятся к данной “терминологической свободе”… некоторые ученые критически воспринимают пренебрежение унифицированностью терминологического аппарата» [74] Дунас Д. В. Развитие и современное состояние теоретических исследований журналистики и СМИ в России: дис. … канд. филол. наук. М., 2016. С. 1 17.
. Мы склонны присоединиться к критикам такой «терминологической свободы». Российские теоретики журналистики обоснованно отмечали, что «зарубежные исследователи, развивая свои концептуальные идеи, стремились едва ли не “во что бы то ни стало” представлять их в “индивидуализированном” своеобразном терминологическом обличии» [75] Прохоров Е. П. Терминологический аппарат – понятийно-смысловой скелет науки // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10. Журналистика. 2012. № 1. С. 28.
. На этом фоне призыв непременно заимствовать и адаптировать звучит неубедительно.
Гораздо более взвешенными, а главное продуктивными представляются рассуждения европейского аналитика коммуникаций Нико Карпентье о путях преодолении антагонизма научных школ: «доминирование одного языка [lingua franca – универсальный язык. – С. К. ] может уменьшить концептуальное разнообразие и обеднить наш академический язык(и) и стили письма <���…> различные слова в разных языках позволяют подчеркнуть различные аспекты значений важнейших обозначений. Иными словами, социально-коммуникативные процессы не так легко схватить одним конкретным понятием, и лингвистическое разнообразие действительно играет значительную роль» [76] Carpentier N . Recognizing difference in academia. The sqridge as a metaphor for agonistic interchange // Journalism, representation and the public sphere / L. Kramp, N. Carpentier, A. Hepp, et al. (eds.). Bremen: Edition Lumière, 2015. P. 215
. В самом деле, анализ семантики популярных в русском речевом обороте слов показывает, как трудно уместить их значения в иноязычные заменители. Так, отечественные лингвисты обращают внимание на то, что, в отличие от некоторых других культур, «российские взгляды на коммуникацию проявляются прежде всего в двух ключевых терминах – общение и коммуникация, причем первый связан с человеческим контактом и межличностным взаимодействием, а второй – с информационным обменом и коммуникационными технологиями» [77] Klyukanov I. E., Leontovich O. A . Russian perspectives on communication // The handbook of communication in cross-cultural perspective / D. Carbaugh (ed.). New York: Taylor & Francis, 2017. P. 37.
.
Личностность, субъектность информационного взаимодействия передаются словом «общение», которое ясно выражает гуманитарную сущность поведения человека в медиасреде.
Приведенные суждения перекликаются с идеями интернационализации и международного научного обмена. Только обмен ни в малейшей степени не понимается как однонаправленный процесс. В мировой литературе новейшего времени интернационализация соотносится с тенденцией к девестернизации концепций и методики труда в изучении журналистики и коммуникаций, то есть к отказу от глобального господства англо-саксонского академического дискурса и равноправному взаимодействию разных национальных школ. Суть проблемы точно выразили южноафриканские исследователи: «Важным является различие между подходами, ориентированными на диалог или включение. Даже если различные журналистики включены в общемировом масштабе, некоторые из них могут остаться на положении маргинальных или отчужденных, как “альтернативные” журналистики… и, следовательно, неспособных оказывать влияние на доминирующий поток для его изменения, что было бы возможно при подлинно диалогическом подходе» [78] Wasserman H., de Beer A. S. Towards de-Westernizing journalism studies // The handbook of journalism studies / K. Wahl-Jorgensen, Th. Hanitzsch (eds.). New York: Routledge. 2009. P. 429.
.
Не будем множить цитаты, подобные высказывания и точки зрения были нами подробно представлены ранее [79] Korkonosenko S . Global de-Westernization trend in media studies and Russian journalism theory // Central European Journal of Communication. 2015. Vol. 8. No. 2 (15).
. Выводы, как нам думается, самоочевидны: восприятие иноязычной терминологии – это естественный процесс, особенно в современном мире без границ, но это и не магистральный путь построения отечественной терминологической системы. Даже компромиссное уточнение «адаптация» не служит страховкой от противоречий и неувязок при копировании иной по происхождению лексики. Адаптировать нужно к среде, имеющей сколько возможно отчетливые и устойчивые качественные характеристики. Средой для терминологии является теоретико-концептуальный аппарат российской журналистики, который, в свою очередь, соотносится с реальным состоянием отечественной, а также мировой журналистской практики. Конечно, наука может опережать практику, подсказывать последней образцы для подражания, быть «лучше» практики и т. д. Но она генетически не может игнорировать производственную и профессиональную реальность. Для какой же реальности предназначена гипотетическая адаптация?
Гармоничнее всего заимствованный понятийно-терминологический материал встраивается в те обстоятельства, которые идентичны порождающей его практике, то есть, в нашем случае, журналистике ведущих западных держав. Именно ей в западной литературе регулярно ставятся летальные диагнозы. Адаптация терминологии, характеризующей исчезающий феномен, фактически лишается смысла. Вместе с тем, по наблюдениям европейских исследователей, декларируемый кризис является кризисом той профессиональной парадигмы, которая принята журналистами на Западе, тогда как в других районах планеты журналистика прогрессирует и сталкивается с конкретными, практическими проблемами, подлежащими рассмотрению. Соответственно, «изучение журналистики с незападной точки зрения не должно быть просто побочным направлением журналистских исследований; оно может поставить под сомнение ключевые положения о журналистике, которые мы давно принимаем как должное» [80] Hanitzsch Th. Journalism studies still needs to fix Western bias // Journalism. 2019. Vol. 20. No. 1. P. 216.
. Думается, что сказанное в полной мере относится к модернизации терминологии.
Перейдем ко второму фактору модернизации, явственно обозначенному в текущих публикациях, а именно к взрывному развитию информационно-коммуникативных технологий. В той или иной форме в литературе говорится о том, что цифровой век потребовал обновления теоретико-концептуального аппарата в науке. Нет и не может быть возражений против тезиса об отмирании устаревающих догматов, в том числе под влиянием технико-технологического прогресса. Более того, следует внимательно прислушаться к голосу тех теоретиков, кто идет дальше констатации технического перевооружения. По их версии, в «постцифровом» мире не столь важно, «имеет ли человек доступ к новейшим потребительским гаджетам или нет… Что же это значит – быть ‘пост’ цифровым…? Одним из способов ответа было бы предположение, что ‘постдигитал’ – это гораздо в большей степени о способе мышления, чем о технологии, если эти вещи вообще можно разделять…» [81] Jandrić P., Ryberg Th., Knox J., et. al. Postdigital dialogue // Postdigital Science and Education. 2019. N0. 1. P. 166.
. Бытие человека и общества приобрело небывалое прежде измерение – медиажизнь (media life), что было зафиксировано в литературе, как отечественной [82] Корконосенко С. Г. Медиажизнь и гарантии коммуникационной свободы // Акценты. 201 1. № 5–6.
, так и зарубежной [83] Deuze M. Media life. Cambridge: Polity Press, 2012.
.
Интервал:
Закладка: