Наиль Баширов - Был только «Миг»… или Уроки гласности. Записки редактора

Свою публикацию послал Любовь Васильевне Шибаевой. Я учился на её письмах. И она, профессионально критикуя, показывала новые высоты в профессии, к которым должен стремиться каждый газетчик.

Из письма Любовь Василевны Шибаевой:

«Ваш материал «Все мы с одного корабля» выполнил задачу подробного информирования читателей о событии… От штампов официального события Вы ушли, дали живой рассказ, близкий к разговорной речи по стилю и насыщенный деталями, «картинками» и это хорошо. Но опытному глазу заметно, что Вы к такой работе действительно не очень подготовлены – заметно по тому, что «взять фактуру» вам удалось лучше, чем «взять тему»… Экстремальность ситуации состояла в том, что темы у Вас не было – как говорят теоретики, объект был у Вас перед глазами, а предмет своей публикации определить Вы не сумели… Чаще всего установку на предмет газетчик получает от редактора: «напиши о том-то, обратив внимание на то-то». Или знает из других газет, речей Горбачёва, что сейчас важно, на какие стороны происходящего надо направлять взгляд. Но вот происходит событие, по которому нет «заготовки» – никто не сказал «как это освещать»; в самой ситуации нет знакомых, уже как бы оценённых по важности блоков; лезет в глаза неровность, негладкость, выделяются заминки и сбои – за что зацепиться?

Вспомните, как часть в подобных ситуациях мы плывём по течению событий, пока нас это течение не вынесет к какой-нибудь готовой оценке типа «главное – чтобы был мир». Или, набрав достаточно много фактов, выстраиваем что-нибудь по веками проверенному шаблону. И всегда получается очень длинно, потому что как сделать отбор фактов, не зная, какие из них главные? Получается подробный, но беспредметный разговор «по поводу».

У Вас, впрочем, «предмет» выписался по чисто субъективному ощущению: «вот – событие, как мало мы к подобным событиям готовы»… И если бы Вашим редактором была я, то постаралась бы Вам объяснить, что собранный Вами фактический материал может быть неплохо выстроен вокруг такого предмета: ни власти, ни пресса, ни сервис, ни наше общественное сознание не готовы к тому, чтобы встречались люди не по единству экономических интересов или политических целей, а по единству веры… Повторяю – он не единственный и, может быть, не самый лучший, но Вы своего не предложили, и я имею право предложить свой.

Остаётся выяснить, почему у высокопрофессиональных журналистов темы находятся быстро в самых не привычных ситуациях, когда опыт ничего подсказать не может.

Дело в уважении к собственной личности, своим интересам: классный журналист всю жизнь разрабатывает 2—3 особо для него близкие темы. Для него лично! Аграновский всю жизнь думал о том, почему люди делятся на «умеющих и не умеющих», на мастеров своего дела и «кое-какеров». И он бы в Вашей ситуации, наверное, написал бы о неумении применить великий народный опыт гостеприимства. Или – о рождающемся умении уважать чужое мировоззрение. У этой темы неисчерпаемое количество граней и вариантов! И у Вас, я думаю, есть свой вопрос к миру, свой интерес к людям, столь же неисчерпаемый, только Вы меньше доверяетесь своему внутреннему голосу, ориентируетесь на внешнее «надо».

Новое руководство КПСС стремилось создать условия для обновления социализма, в частности, в плане демократизации были выдвинуты лозунги «Больше гласности, больше социализма!» и «Гласность нам нужна, как воздух!». Снимая административные барьеры и ряд общественных штампов, гласность во второе половине 1980-х гг. всё же не означала свободы слова.

С созданием Всесоюзного Добровольного Общества Борьбы за Трезвость (ВДОБТ) редактор, выполняя указание райкома партии, принудительно организовал в нашем коллективе ячейку ВДОБТ, а меня насильно заставил вести тематическую полосу «За трезвый образ жизни». Конечно, в убежденного трезвенника, как и многие мои коллеги, я не превратился, но свою полосу выпускал регулярно и порою делал даже развороты.

В один из летних деньков, буквально за час до окончания работы приходит в редакцию Ольга Валяева, ответственный секретарь районной ВДОБТ. Говорит, что сегодня секретный комплексный рейд, надо обязательно участвовать и осветить. Деваться некуда, тем более под руководством обаятельной и веселой Оли. Сначала мы – в составе инструктора райкома комсомола, старшего участкового РОВД (если не ошибаюсь, это был Владимир Гордеев), представителя районного комитета народного контроля и ещё двух человек – добирались да города на рейсовом автобусе, потом пересели на трамвай. На вопрос: «Куда мы направляемся?» Оля отвечала: «Пока не приедем на место, не скажу, это тайна. Рейд закрытый и, чтобы не просочилась информация, никто не должен знать». Затем по неожиданному приказу Оли на одной из остановок всей группой вышли из трамвая. Там нас ждал автомобиль. Таким образом пересекли город и вышли к другой части пригородного района. С соблюдением полной конспирации приехали к селу Карагали, а точнее к кафе «Огонёк». Перед входом в кафе Оля наконец-то объяснила нам, что по некоторым сведениям здесь тайком для «своих» продают водку. Нам надо сесть посетителями за столик, а когда старший участковый «поймает» покупателя водки и начнёт разбирательство, мы будем присутствовать в качестве районной общественности.

В кафе никого не было, сели за столик. Пришлось заказать чай и кренделя. Сидим 15 минут, 30 минут, как одинокие тополя на Плющихе… ни одного посетителя. Вскоре я вышел покурить. И тут ко мне подходит один из местных жителей и нетерпеливо спрашивает: «Ты не знаешь, когда у них закончится рейд? Выпить охота, а они всё сидят…»

Этот рейд напрашивался на фельетон, но ничего не стал писать. Иначе Оле досталось бы от начальства… хотя досталось мне: был в рейде, а материала добротного нет.

Поскольку тематические страницы ВДОБТ выходили исправно и, видимо, были кому-то интересны, вдруг Оля Валяева сообщает, что за активную пропаганду трезвого образа жизни меня награждают Почетной Грамотой Центрального Комитета ВДОБТ и что это очень высокая награда. Надо обязательно быть на областной конференции в Доме политического просвещения. Я единственный из района среди награждённых. Отказы и ссылки на то, что трезвенником не являюсь, не принимались. Куда деваться – пришёл на конференцию, которая, проводилась с большой помпой. Зарегистрировался, показался Оле на глаза. После первого же перерыва незаметно ушёл, поскольку стыдно было получать грамоту, которой морально не достоин. На следующий день мне устроили разнос. Оказывается, второй секретарь обкома партии Геннадий Александрович Горбунов, он же председатель областной организации ВДОБТ, с Почетной Грамотой в руках для торжественного вручения, несколько раз объявлял мою фамилию. Раздавались аплодисменты. Ему приятно было вручить человеку из близкого ему района, поскольку до перехода в обком он возглавлял Приволжский район. А я… бежал, как подлый трус Леопольд из популярного в те годы мультфильма. Но Грамота ЦК ВДОБТ всё же нашла своего «героя», через месяц в редакции её вручили, затем мы «обмыли» такое событие. И хотя я близко не знал Геннадия Александровича, мне было очень неудобно перед ним.