Михаил Пеккер - Наши за границей

Федя Зайцев был в Англии уже три месяца. Для англичанина это, конечно, срок совсем небольшой, прямо скажем – детский, но для русского человека он просто огромен. За три месяца можно и полюбить Англию, и возненавидеть ее, и даже… Но об этом лучше не стоит. Вот и для Феди три месяца – оказалось много. Он так тосковал по Москве и своим, что даже Сережа, его друг и соавтор, не знал, как ему помочь. Не мог же он действительно очистить Англию от туч, прекратить этот беспрерывный дождь и насыпать полметра снега.

«Лена, Леночка, хочу домой», – плачет на плече у Сережиной жены Федя. Леночка делает глазами, и Сережа наливает 20 мл бренди и протягивает Феде стакан.

– Что это? – спрашивает пьяный Федя.

– Лекарство от ностальгии, – отвечает Сережа, стараясь заставить Федю сделать хоть глоток.

– Почему не водка? – спрашивает Федя и не берет стакан.

– Потому что надо принимать лекарство той страны, в которой живешь.

– А я хочу – той страны, которую люблю, – говорит Федя, и из глаз его текут слезы.

– От этого будет только хуже, – говорит Сережа и насильно вливает в Федино горло 20 мл бренди.

Обычно после приема 350 мл лекарства Федя засыпал прямо на ковре и под шум дождя спал до полудня. Днем Леночка кормила его борщом с мясом и обязательно котлетками в винном соусе, чтобы Федя скорее пришел в себя. Федя хорошо ел, потом хватал себя за голову: «Какая я свинья!» – говорил он и просил добавку компота и котлет. Когда Федя кончал есть, приходил Сережа, и они обсуждали свои физические проблемы до позднего вечера. Леночка жалела Федю, она никогда не забывала, что своему счастью она обязана всегда веселому и жизнерадостному Феде Зайцеву. Следует сказать, что Федя все же «болел» нечасто, раз в неделю, а то и реже, так что работа Феди и Сережи хотя и с перерывами, но успешно продвигалась.

Надо отметить, что Федя страдал не один, его жена Верочка тоже не находила себе места – ее никогда не было дома. Она ходила в театры, на выставки. Часто, сидя у друзей, она вспоминала Федю и горько плакала. «Как жаль, что его нет с нами», – говорила она, брала в руки гитару и пела грустные песни Фединым друзьям. Каждую субботу она водила двух своих детей в театр кукол, потом в кафе, где они ели мороженое с газированной водой. Там за столиком она им рассказывала о Феде. Верочке почему-то казалось, что дети могут забыть отца, и поэтому они должны были вместо футбола во дворе смотреть «Красную Шапочку» и есть мороженое.

Наконец пошла последняя неделя пребывания Феди за границей. Русские ученые решили устроить Феде отходную. Вообще-то, отходную принято устраивать в честь покойников, но у русских ученых, работающих за границей, свои традиции. Итак, выбрав денек, когда немного прояснилось, русская ученая диаспора в количестве 15 человек и шестерых детей собралась на берегу большого озера. В честь отбытия Феди на родину было решено наловить побольше рыбы и приготовить настоящую тройную уху. Следует сказать, что сезон рыбной ловли в Англии кончился как раз за день до этого, но русские этого не знали, и не потому не знали, что они не читали газет, просто им в голову не приходило, что такое может существовать. И это правильно, потому что если знать, что можно, а что нельзя, то никогда ничего нового в науке не откроешь. Пока мужчины ловили рыбу, их жены накрыли на стол, нарезали хлеб, овощи, поставили любимый всеми сидр и две бутылки: одну для новоприехавших – водку, другую для старожилов – бренди. Мужчины не подкачали, они поймали двух хороших щук, поэтому уха получилась на славу. Все были довольны. Когда стало темнеть, русские по традиции (см. рассказ «Сидр – вино для русских ученых») дружно сели на скамейку полюбоваться заходом солнца. Полюбовавшись и выпив на посошок, все пошли садиться в машины, как… Вот тут и начинается история, которую я хотел рассказать.

Федя Зайцев отклонил все приглашения довезти его домой: «Что я, не могу напоследок прогуляться по этой…» Дальше пошел нецитируемый набор слов, закончившийся словом «Англии». «Конечно, можешь! Профессорам Московского университета все можно», – сказала Леночка и села в машину. Сереже ничего не оставалось делать, как сесть за руль и, опустив стекло, с ехидцей спросить: «Дорогу найдешь?» «Катитесь все!» – весело сказал Федя, взял станковый рюкзак, с которым он приехал из Москвы, и зашагал по направлению к городу. Все остальные воспользовались советом «катиться домой».

Федя шел, крепко ступая своими «вибрамами» по твердой земле Англии. У него было прекрасное настроение, он даже напевал свою любимую песню «Пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам, а вода по асфальту рекой…» Англия, несмотря на начавшийся дождик, ему уже нравилось. Феде даже вспомнился анекдот про одного его друга, давно работающего в далекой Мексике. Однажды того спросили: «Ну как ты там, Петя, привык в Мексике?» – «Да что вам сказать, коллеги? Говорят, что и заключенный через пять лет тюрьму родным домом считает!»

Километра через три Федя вошел в черту города. На его удачу, один продуктовый магазин был открыт. Федя купил полный рюкзак бананов (ну вы сами понимаете, что для русского человека были бананы в 1983 году) и продолжил свой путь. Вдруг Феде пришла в голову замечательная идея: зайти в паб (в пивной бар – на русском). Федя эту идею тут же реализовал, потому что пабов в Англии как грязи в России. Выпив кружку пива и пройдя квартал, Федя решил зайти еще в один паб, ну а дальше мысль Феди было не остановить. «Буду заходить во все бары, которые только встретятся мне на пути», – решил он. А надо сказать, что путь к дому с приведениями, где Федя снимал комнату, был не близкий – километров семь-восемь. Где-то километра через три Феде нравилась уже не только Англия, но и англичане. Поэтому в очередном баре он подошел к стойке и, повернувшись к сидящим за столиками, громко сказал: «Господа англичане, угощаю всех! Подходи, ребята, каждого угощаю кружкой пива». Вначале народ не понял, но потом один подошел к стойке, затем второй, вскоре возле стойки образовалась уже небольшая толкучка. Федя смотрел на всех и улыбался.

Вдруг открывается дверь, заходят двое полицейских, берут Федю под белы ручки и выводят из бара. «Вы арестованы, все объяснения в полицейском участке», – сказал полицейский, помогая Феде сесть в патрульную машину. В полицейском участке произошел следующий разговор межу участковым и Федей:

– Вы, молодой человек – бомж, то есть человек без места жительства, – начал участковый.

– Никакой я не бомж, – перебил его Федя, – я русский ученый, работаю в колледже (дальше последовало название одного из самых престижных колледжей Англии).

– Допустим, – не смутившись, сказал полицейский, – покажите ваши документы.