Владимир Гордейчук - Куда идет Россия? За поворотом – зона невозврата

И «не спрашивай никогда, по ком звонит Колокол: он звонит по Тебе», – Джон Донн.

Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй.

Отказ императора Николая II под давлением императрицы Александры Федоровны, которую приводила в ужас перспектива лишения наследника царевича Алексея вотчины – Российской империи, от полного демонтажа выродившегося самодержавного строя и перехода к конституционной монархии с подотчетным парламенту правительством привел к крушению империи и Февральской революции, за которой последовал большевистский вооруженный государственный переворот и полная страшных бед и лишений 100-летняя история новой России [1].

В письме Льва Толстого Николаю II дается следующая оценка российского самодержавия [2]:

«С тех пор, как нам известна жизнь людей, формы жизни этой, как экономические и общественные, так религиозные и политические, постоянно изменялись, переходя от более грубых, жестоких и неразумных к более мягким, человечным и разумным…

Помощники Ваши уверяют Вас, что, останавливая всякое движение жизни в народе, они этим обеспечивают благоденствие этого народа и Ваше спокойствие и безопасность. Но ведь скорее можно остановить течение реки, чем установленное богом всегдашнее движение вперед человечества…

Самодержавие есть форма правления отжившая, могущая соответствовать требованиям народа где-нибудь в центральной Африке, отделенной от всего мира, но не требованиям русского народа, который все более и более просвещается общим всему миру просвещением…

Самодержавие, если и было свойственно русскому народу, когда народ этот еще верил, что царь – непогрешимый земной бог и сам один управляет народом, то далеко уже не свойственно ему теперь, когда все знают или, как только немного образовываются, узнают – во-первых то, что хороший царь есть только «счастливая случайность», а что цари могут быть и бывали и изверги и безумцы, как Иоанн IV или Павел, а во-вторых то, что какой бы он ни был хороший, никак не может управлять сам 130-миллионным народом, а управляют народом приближенные царя, заботящиеся больше всего о своем положении, а не о благе народа. Вы скажете: царь может выбирать себе в помощники людей бескорыстных и хороших. К несчастью, царь не может этого делать потому, что он знает только несколько десятков людей, случайно или разными происками приблизившихся к нему и старательно загораживающих от него всех тех, которые могли бы заместить их. Так что царь выбирает не из тех тысяч живых, энергичных, истинно просвещенных, честных людей, которые рвутся к общественному делу, а только из тех, про которых говорил Бомарше: «раболепная посредственность – вот кто всего добивается…»

И если многие русские люди готовы повиноваться царю, они не могут без чувства оскорбления повиноваться людям своего круга, которых они презирают и которые так часто именем царя управляют народом».

ЛИТЕРАТУРА

1. Владимир Гордейчук. День Великой Катастрофы 7 Ноября. Проза, 2019.

2. Библиотека думающего о России. Письмо Льва Толстого Николаю II. Гаспра, 16 января 1902 года.

Национализм – это предательство моральных принципов.

ВВЕДЕНИЕ

Во второй половине XIX века две цивилизационные «тектонические платформы»: Германский [1]и Православно-славянский [2]миры, каждый из которых в свою очередь являлся частью Германо-Романского и, соответственно, Славянского мира [3](см. карту) – пришли в направленное друг против друга движение, вызванное главным образом ослаблением и дезинтеграцией Османской империи. Следствием этого явилось цивилизационное «землетрясение» на периферии этих миров с «эпицентром» в многонациональной и многоконфессиональной Боснии и Герцеговине.

Эта провинция ранее была отвоевана у Турции Австро-Венгрией и оккупирована ею по решению Берлинского конгресса в 1878 году, формально оставаясь при этом принадлежащей Турции. В 1908 году Австро-Венгрия аннексировала эту провинцию вопреки отсутствию поддержки такого шага со стороны великих держав, за исключением Германии, Италии и Турции, что вместе с дальнейшими действиями Германии и Австро-Венгрии стало источником необратимого развития сербско-австрийского кризиса.

Этот шаг привел к катастрофическому обострению неразрешимого конфликта двух несовместимых геополитических проектов, определяющих судьбу южнославянских земель (см. на карте права внизу, где они окрашены темно-зеленым цветом):

• националистический проект Великой Сербии, изложенный в 1843—1859 годах министром иностранных дел и премьер-министром Сербии Илией Гарашаниным в программе «Начертание», предполагавший объединение всех южнославянских, которые он считал сербскими, земель под властью сербского короля [4];

• цивилизационный проект Великой Австрии Аурела Поповича, представленный наследником престола Австро-Венгрии эрцгерцогом Францом Фердинандом д’Эсте императору Францу Иосифу I в 1906 году, предполагавший создание федеративной Австро-Венгро-Славии, в состав которой южнославянские земли вошли бы в качестве субъектов федерации [5].

Аннексия Боснии и Герцеговины Австро-Венгрией, осуществленная в целях реализации проекта Великой Австрии, похоронила проект Великой Сербии и тем самым стала точкой невозврата в развитии сербско-австрийского кризиса. Ее результатом явилась эскалации ненависти сербов к австрийцам и австрийским немцам, приведшей к возникновению великосербских террористических организаций, нити от которых протянулись к высшим военным и политическим кругам Сербии. Эта эскалация завершилась 15 июня 1914 года сараевским убийством эрцгерцога Франца Фердинанда.

Сараевское убийство император Германии Вильгельм II твердо решил использовать как подходящий повод, чтобы успеть, пользуясь текущей слабостью России, не только незамедлительно военным путем присоединить Сербию и другие южнославянские земли к Австро-Венгрии, но и любой ценой, в том числе ценой общеевропейской войны:

• реализовать давние притязания Германии обрести обширные территории на Востоке – прибалтийские и восточнославянские земли – Drang nach Osten для «народа без жизненного пространства» – Volk ohne Lebensraum;

• исключить потенциальное лидерство России в Европе, быстро наращивающей свои мобилизационные и военные возможности и при этом в 3 и более раза превосходящей Германию по численности населения и территории и способной в недалеком будущем – в течение нескольких лет – не только похоронить ее экспансионистские планы, но и реализовать свои собственные: взятие под контроль проливов Босфор и Дарданеллы, захват Константинополя и установление гегемонии (протектората) на Балканах.