Сергей Ковальчук - Свидетельства бывших алкоголиков

Просто я понимаю, что во мне две сущности. Сейчас я “подкармливаю добрую собаку”. Я перестала “кормить злую собаку”. Но я точно знаю, что она есть и никуда не денется. И эту “злую собаку” я в то время кормила тем, что у меня было тогда. Этими всеми понтами, пренебрежением к людям. Вот этим: “ты мне не нужен, до свидания!” И эта “собака” росла и крепла.

Я могу в этом признаться. Я перед своей мамой до конца жизни буду искупать вину добрыми делами и поступками. А перед папой в особенности. Единственное что, мне помогли многие, но я не была готова этих многих услышать.

Для меня никто не был авторитетом. Ни психолог… Первый психолог, женщина у меня была. Я ее вообще отрицала и думала: “ты что мне “шмакодявка” будешь тут рассказывать?! Ты вообще знаешь, кто я и что я?!” Кто я тогда была, что я? Ноликом. Но это я сейчас только понимаю.

Это два разных человека. Вот почему говорят, что алкоголик такой хороший человек, но как только выпьет…! То же самое было со мной.

И мне помогла мама, которая от меня не отказалась и не сдалась. Потому что таких нужно, наверное, выбрасывать просто на улицу. Потому что они “в печенках” уже просто.

Говорила ли она какие-то плохие вещи маме? Я ее очень сильно обвиняла, очень много всякого ей говорила плохого. Такого обидного, что… я половину не помню. Мне мама что-то рассказывает, а я это вообще не помню.

Она говорит: “в тебя вселялась такая какая-то сила! Ты не девочка уже была слабая, у тебя было силы как в трех здоровых мужиках!” Откуда это?Я уверена, что есть какие-то вот черные силы. И они мою душу захватывали. Она-то у меня хиленькая, и ее брали в оборот.

Поэтому да, я в этой жизни сделала много некрасивого. Для меня это некрасиво, для меня это непозволительная роскошь: быть в гневе и обвинять. Тем более родителей, которые для меня сделали вообще все. Но на тот момент мне так было легче. Мне было легче обвинить кого-то и не испытывать тех жутких чувств, которые я переживала. Вот этого вечного сожаления о том, что я не такая, что я просто ничтожество.

Болезнь “алкоголизм” не заключается в приеме спиртного. Она заключается вот в этом состоянии. Жить в состоянии благодарности. Просто благодарности за все. За то, что ты дышишь, ходишь там. Это же обесценивается, это как данность.

Поэтому болезнь под названием “алкоголизм” не заключается в том, сколько я пью и что именно. Она заключается в неумении переживать вот эти состояния. В неумении направлять свои помыслы, действия, мысли в нормальность, в позитив, в созидание. Оно все идет в разрушение.

Я в этом состоянии сижу и думаю: “ах, какая я овца! Ах, у меня не получилось!” А когда это длится долго-долго, хоп, крышечка открывается и нужно употребить. Потому что станет получше.

Я сегодня предпринимаю какие-то усилия, а именно: я молюсь с утра, уже не могу без этого, это как воздух. Я осознанно понимаю, что Бог есть, что в каждом существует вот эта какая-то золотая частичка и я хочу ее разглядеть. “А что я сегодня сделала полезного? А если подойдет бабушка, то чем я смогу помочь?”

Для меня это клево сейчас, мне это очень нравится. Поэтому мне не нужны все эти крышечки и бокальчики, чтобы “накрыть” ими все проблемы.

После излечения я работала в детском саду. И это было божественно! Я жила в Дубае и ездила на “Бентли”. Но потом вернулась в Москву и пошла работать в детский сад. Это было очень удивительно. Потому что у меня была проблема и страх, что я очень хотела детей. Вроде как. Ну не то, чтобы очень. Если честно, то я вообще их не хотела. Но у меня были какие-то представления о большой семье.

И в детском саду я поняла, что боюсь детишек. Что со мной не так, я не женщина что ли? Я не хочу с ними сюсюкаться. И для меня эти вопросы были совершенно жуткими. Потому что я хочу быть женственной, с детьми.

И потом так получилось, что я гуляла с собакой и шла мимо детского сада. Там носились детишки и я спросила у воспитательницы: “может, вам чем-то помочь? Может вам отойти в туалет нужно? Я присмотрю”. Мы с ней разговорились. И так удивительно получилось, что после этого мне позвонили и спросили: “ты не хочешь заменить у нас одну девушку-воспитателя? Она уезжает в отпуск”.

Я думаю: “как? Я?” И сразу к Богу: “Господи, забери все страхи, будь пожалуйста со мной! Если Ты меня направляешь, значит это Ты!”

Это совершенно потрясающе. Я не знаю, как это передать словами. Я настолько так наполнена, наверное, не была никогда. В плане того, что от работы или от чего-то еще. Они все на мне висели гурьбой, я их всех кружила. И оказывается, я такая ответственная, и оказывается меня можно любить. И дети меня любили. Это было нечто!

Я уверена, что это от Бога. Он мне сказал: “Ксюш, чего ты боишься? Разве их нужно бояться?”

И я такая была с ними, как будто они со мной наравне. Это было для меня очень счастливое время. Я детям до сих пор благодарна. Я смотрю на них, там уже детки поменялись, им 2-3 года, “цыплятки”. Боже, они ангелы, ну реально!

И, к сожалению, я сразу вижу, кто из них будет потом зависим. Два мальчика у нас были, они точно. Почему? Потому что родители балуют. Вот они носятся с мальчиком как с девочкой. “Ой, попочку! Ой, тебе нельзя много ходить, тебя нужно нести на ручках! Ой, ты что с ней дружишь, с ней опасно, девочка плохая”. Нельзя так с мальчиками, я так считаю.

Я вижу детей, которые потенциально зависимы. Потому что я вижу в них себя.

Был ли у нее период, когда она перестала употреблять алкоголь, но не стала еще счастливой? Конечно, такой период у меня был. Я думала: “в Дубае я была абсолютно счастливой. И вот я превратилась в обычную девочку”.

К тому же я долгое время отказывалась от всего: от телефона, от макияжа, от общения. Вообще от всего. Я ходила с зеркальцем, смотрела в него и думала: “я вообще еще живая?” И эта своеобразная аскеза стала моим лечением, в том числе.

Для начала мне нужно было понять, а что для меня счастье. На тот момент я считала, что счастье для меня это: чем больше денег, тем больше у меня туфлей, одежды, квартира пошире и там мужчина на “Бентли”. Вот это счастье. Я правда в это верила и это у меня было. Но оно не принесло мне счастья.

Да, моментами я была счастлива, это было чудесно. Но оно не истинное. Потому что мне нужно было поменять вообще все основы моей жизни. Но как? И я стала нуриком. У меня не было ничего. Не было понимания как нужно.

Поэтому я выстраивала себя постепенно. Я училась себя поддерживать, потому что добиться этого от других у меня не получалось. Мне тоже многое что говорили. Но когда ты это чувствуешь внутри и когда ты можешь общаться наравне со всеми, это клево.

Поэтому все складывалось так, что… я паломнические туры начала организовывать, детский садик. Что вообще со мной происходит? Это вообще я? И мне все время казалось, что я превращусь в бабку, надену платочек и подамся в монастырь. Не-е-ет! Мне это было очень страшно, я же такая яркая!