Леонид Ивашов - Геополитическая драма России. Выживет ли Россия в XXI веке?

Подытоживая вышесказанное, можно прийти к следующим выводам.

Первое. Геополитическая модель послевоенного мира представляет собой биполярную конфликтогенную структуру, на обеих полюсах которой расположены сверхдержавы: одна – континентальная, другая – морская, со своими геополитическими системами. В отличие от традиционной европейской биполярности, биполярность после ялтинского мира имеет ряд характерных черт: она базировалась прежде всего на идеологической, государственно-политической основе; ее фокус сместился ближе к океану; с организационным оформлением блокового противостояния прежнюю государственно-коалиционную конфронтацию сменила блоково-цивилизационная; ее размах стал глобальным; внешняя периферия стала более тесно связана со своим ядром.

Второе. Геополитическим итогом Второй мировой войны для Советского Союза стала приближение его территориальных границ к геополитическим, что создавало геополитические предпосылки установления прочного мира в Европе и во всей Евразии . К концу 50‐х годов Россия в лице СССР как сверхдержавы осуществила максимум из своих вековых геополитических устремлений.

Третье. Важнейшими приоритетами внешней политики СССР стала обеспечение государственного суверенитета и территориальной целостности страны, безопасности ее границ, создание благоприятных международных условий для динамичного развития и укрепление обороноспособности. Общестратегический план внешнеполитического курса СССР заключался в закреплении территориально-политических реалий, сложившихся после войны, в удержании в сфере своих интересов контролировавшихся им важных в геополитическом и военно-стратегическом отношении регионов, в создании территориально-политического пояса безопасности вокруг Советского Союза.

Четвертое. Запад, как сила преимущественно океаническая 130, стремился локализовать распространение континентального, т. е. советского, влияния в мире. США прилагали титанические усилия по дестабилизации Советского Союза, тем самым нарушая стабильность на евразийском пространстве. На этом геополитическом ристалище Соединенные Штаты изначально располагали ощутимыми преимуществами.

Пятое. Структура советского геопространства сложилась эволюционным путем и, несмотря на определенные объективные недостатки, прежде всего такие, как затрудненный выход в Мировой океан и большую протяженность неспокойных границ, была освоена, в результате чего стала функциональна и органична.

Шестое. Интернационализация мирохозяйственных связей и глобализация международных отношений привели к появлению в послевоенный период возможности совместной эксплуатации мира ведущими капиталистическими странами. Геополитические и геоэкономические последствия произошедшего весьма существенны.

Седьмое. Глобальная геополитическая система 60–80-х годов была отлаженным механизмом, признаков геополитической катастрофы не наблюдалось.

Биполярный миропорядок, установленный в результате Второй мировой войны по ее итогам, казалось бы надолго установил на планете равновесие и мир. Однако на деле оказалось совсем по-другому. Вчерашние союзники по антигитлеровской коалиции стали злейшими противниками, готовыми навсегда уничтожить друг друга. Хотя обе официальные стороны выдвигали мирные инициативы, от уничтожения всех запасов ядерного оружия до полного и всеобщего разоружения. Приход к руководству СССР М. Горбачева, его односторонние уступки Соединенным Штатам в вопросах стратегических вооружений, территориальных и иных проблемах, порождали надежду, что американские ястребы удовлетворятся этим.

Тем не менее геополитическая катастрофа свершилась. По своему масштабу она сравнима с падением «Первого Рима», который, судя по источникам, исчез подобным же образом: тихо и незаметно для современников. В результате Беловежских соглашений европейская часть России сократилась до размеров, существовавших в XVII веке. На бывшей советской территории начался болезненный для народов процесс экономической, политической, культурной и военной дезинтеграции 131. Международные позиции России и других республик оказались катастрофически подорванными. Под сомнение было поставлено не только историческое будущее России, но и ее прошлое. Началась борьба за «советское наследство».

С точки зрения национальной безопасности России важно ответить на закономерный вопрос: носила ли катастрофа стихийный или же рукотворный характер? Ибо если со стихией можно бороться, так сказать, постфактум, то катастрофы искусственного происхождения можно и нужно предупреждать.

Если подлинные и мнимые причины внутреннего характера, способствовавшие «закономерному», как утверждалось, падению «Третьего Рима», в нашей литературе освещались весьма бойко 132, то о причинах внешних до недавнего времени предпочитали не распространяться.

Вековое неприятие Западом России находило свое отражение в «естественном» стремлении к ее уничтожению. Но так как военным путем это сделать становилось все невозможнее, оставалась надежда на разлагающее действие центробежных сил 133, коим следовало всемерно помогать. Соответственно возникали многочисленные планы расчленения могучего соперника, превращая его в убогого калеку.

Так, пожиная плоды победы в Восточной войне, враги России составили проект ее территориального раздела. Англия тогда настаивала на отторжении от России Кавказа и других земель, а также запрещении России иметь свой флот не только на Черном, но и на Балтийском море. Австрия претендовала на Молдавию, Валахию и южную часть Бессарабии 134.

Никогда не было недостатка в подобных планах и у основного континентального геополитического соперника России – Германии. Германская геополитика в отношении России строилась по принципу возможностей: слабая Германия искала в России временного попутчика, сильная – постоянную жертву. Геоэкономический смысл векового Drang nach Osten, нашедшего теоретическое воплощение в теории Ф. Ртцеля, а затем в доктрине «жизненного пространства» Хаусхофера, состоял в приобретении для обделенной колониями Германии обширных территориальных, людских и минеральных ресурсов.