Игорь Милорадов - Прогрессор

Ударный стенд: слева направо Перцев В., Плотников С., Милорадов И., Кольцов П.

От института ядерной физики, где мы работали, до моего дома был приблизительно километр, а дальше километр по тому же пути до квартиры, где жил Игорь Александрович. Поэтому часто мы шли вместе, разговаривали. Я понял, что этот человек чрезвычайно надежный: его отношение к человеку не зависит от каких-то сиюминутных желаний, от ветра, который дует. Мне хотелось считать себя другом этого человека.

Нужно сказать два слова о семье Игоря Александровича Милорадова. Они жили в здании физического факультета Томского политехнического института. Занимали трехкомнатную квартиру, которая раньше предназначалось, как и многие другие жилые квартиры в этом подъезде, для преподавателей факультета. Архитектура этого здания была такова, что из квартиры по коридору можно было пройти в лекционную аудиторию, не выходя наружу. Вот такое было отношение к преподавателям в царской России, потому, что это здание было построено до революции. Квартира принадлежала маме супруги Игоря Александровича, Галины Владимировны Милорадовой, которая до замужества носила фамилию Страмковская. Ксения Кузьминична, мама Галины Владимировны – энергичный, умный человек, который с первых моментов, как я туда приходил, как-то расположилась ко мне. Мне было это очень приятно. Летом 1973 года мы стали собираться к переезду, и по предложению Игоря Александровича и Галины Владимировны (теперь я уже знал и Галину Владимировну и был вхож в их семью) предложили мне свои вещи принести в их квартиру для того, чтобы перевезти вместе с их вещами в контейнере. Я принес туда чемодан с книгами и две гантели – это все вещи, которые для меня были наиболее близки.

Перелет в Тольятти происходил из аэропорта Толмачево, и там, дожидаясь самолета, Мы с Игорем Александровичем сидели в сквере. В какой-то момент недалеко от нас затеяли потасовку несколько подвыпивших молодых людей. Я, не раздумывая, ринулся поучаствовать, разнять их, а Игорь Александрович задержал меня за руку и сказал: «Они тебе дадут кулаком по голове, а голова – это твой рабочий орган. Береги свою голову». Я согласился с его мнением, хотя немного недоумевал, и впоследствии почти 50 лет вспоминаю, сколь разумен он был в критических ситуациях, насколько серьезна была уже тогда у него, еще молодого человека, «выстроена» шкала ценностей.

1973 год, мы приехали в Тольятти. Нас иногда называют «Томский десант». Я не возражаю против такого названия, потому что, действительно, приехали хорошие специалисты. Я имею в виду прежде всего Игоря Александровича и Виктора Васильевича. Приехали люди с высокой культурой. По крайней мере те, которые приехали из Томска, а потом еще подъехал доцент Цирулик А. Я., его супруга, которая тоже работала в институте. Они, как мне кажется, я тогда не был лишен доли снобизма, отличались от тех преподавателей, которые были до нашего приезда. Во всяком случае, во время дождя наши преподаватели, имею в виду томичи, не ходили в костюмах и резиновых сапогах в институт, а предпочитали вести занятия в промокшей обуви. Мне казалось, что мы были более доброжелательны, более открыты, более эффективны в науке и неконфликтны.

Мы привезли с собой тематику, которая бурно развивалась в связи с тем, что поступали новые аспиранты на обучение Милорадову и Ивашину. Когда мы приехали, то Игорю Александровичу и Галине Владимировне Милорадовым дали временную квартиру, а меня поселили в аспирантской комнате. Это был по тем временам предел мечтаний. Каждый из наших преподавателей стал вести учебную нагрузку и заниматься наукой, а аспиранты Иван Михайлович Чуркин, Николай Александрович Иванников и я стали заниматься наукой, совмещая ее с педагогической нагрузкой в меру своей возможности, потому что надо было проверить, кто из нас склонен к педагогической работе, а кто нет. Это было чрезвычайно правильно со стороны нашего руководства.

Тематика, как я сказал, уже развивалась, уже появилась работа, связанная с созданием на базе индукционно-динамических машин сейсмических генераторов, темы, связанные с созданием коммутационных аппаратов для Ленинграда, которую вел я.

Мои отношения с Милорадовыми, и в частности с Игорем Александровичем, были стабильны хорошие. Я частенько заходил к ним в гости, разговаривал с Игорем Александровичем и чувствовал его поддержку. Это для меня было очень важно, потому что первые год-два для меня были самые тяжелые. Я жил в общежитии чаще всего один в аспирантской комнате, я сам себя во всем обеспечивал, и это были, наверное, самые трудные годы в моей жизни. В этом смысле человечность Игоря Александровича меня чрезвычайно поддерживала. Я думаю, что даже если бы не было его участия в моей жизни в тот период времени – наверное, я бы вернулся в Томск, потому что все было непросто: большая научная нагрузка, учебная нагрузка, бытовые проблемы и так далее.

9 июля 1975 года

В 1975 году я познакомился со своей будущей супругой Наташей, познакомил ее с Милорадовыми, а в 1976 году родился сын Сергей, в 1978 – дочка Мария. Надо сказать, что у нас не было с Наташей сомнения, кто должен быть свидетелем на нашей свадьбе. Хотя у меня в Тольятти было много друзей моего возраста, а у Наташи были родственники, мы совместно решили, что свидетелем будет Игорь Александрович, а свидетельницей будет Галина Владимировна. У нас сохранились фотографии, когда мы все находимся в Тольятти в ЗАГСе, и фотографируемся после этого на улице: четыре человека – брачующиеся и свидетели, Милорадов и Милорадова. Их согласие на этот акт был для нас чрезвычайно важен.

Хочу рассказать об одном событии. Днем приходилось работать по науке, а учебная нагрузка чаще всего была у вечерников, поэтому приходилось задерживаться и возвращаться домой часов эдак в 21.00—22.00, потому что вечерние занятия начинались приблизительно около 18.00 часов. Была еще одна «добрая традиция», которая сопровождает мою преподавательскую карьеру 50 лет: обязательно учебная нагрузка была 11 февраля, в мой день рождения. В 1975 году тоже 11 февраля вечером были лабораторные работы, которые я вел вместе с Николаем Александровичем Иванниковым. В разгар этих занятий открывается дверь, заглядывает Игорь Александрович Милорадов и зовет меня выйти. Я выхожу, он ведет меня в соседнюю комнату, а соседняя комната, тоже лабораторная, была оформлена так, как и та, в которой мы вели занятия – то есть по стенам стояли лабораторные стенды, в центре комнаты стоял длинный-предлинный пустой стол длиной метров 4—5, за которым студенты могли сдавать лабораторные работы. Я зашел в эту комнату, и увидел Галину Владимировну, мою супругу Наташу, а на этом длинном столе с большими промежутками были поставлены чашки с фруктами и три или четыре бутылки сухого вина. Для меня это было совершенно неожиданно, я был несказанно счастлив тем, что мне устроили такой параллельный праздник. Мы, конечно, сели, стали пить сухое вино. Через какое-то время заглянул Николай Александрович Иванников, на что Игорь Александрович сказал: