Игорь Милорадов - Прогрессор

– Я был погружен в работу и проводил все время или дома, или в институте. А вот моя жена очень тяжело привыкала к Тольятти. Здесь, в Центральном районе, все однотипное – дома, магазины. А Новый город производил вообще чудовищное впечатление на человека, выросшего в «тесноте». И знаете, что мы делали? Ездили в старую часть Самары. Специально, чтобы оказаться в «другом мире».

– Каждый год, когда приближается День Учителя, неизменно начинается дискуссия, коллеги задаются вопросами: их ли это профессиональный праздник? Можно ли научного руководителя считать учителем? Хотелось бы услышать ваше мнение на этот счет.

– В детстве я воспринимал учителя как нечто весьма далекое или высокое. Как человека, знающего не только свой предмет, но и вообще – что делать в жизни. Может быть, вузовские преподаватели, в отличие от школьных учителей, не считают себя в отношении студентов небожителями. Мне кажется, что многие вкладывают в это слово школьный смысл и, имея негативный опыт общения со своими школьными учителями, предпочитают от этого определения дистанцироваться.

– То есть вы считаете, что частично всему виной детский школьный негативизм?

– Да, в какой-то степени. Хотя на самом деле было бы недурно, если бы каждый преподаватель вуза вел себя и как учитель по жизни и в профессии. Некоторые делают это очень странно – начинают студентам «читать мораль». С моей точки зрения, студенты уже взрослые люди, далеко не дети, а с ними обращаются как со школьниками. Лучше обращаться с ними как с равными тебе партнерами, которые просто пока еще меньше знают и имеют недостаточный жизненный опыт. Молодые преподаватели, наоборот, ведут себя порой слишком панибратски, что тоже нехорошо. Дистанция все-таки должна быть.

– Поделитесь опытом: как почувствовать и установить правильную дистанцию между преподавателем и студентом?

– В высшую школу я пришел уже зрелым человеком, в 35 лет, а до этого работал в НИИ. Я там относился к своим подчиненным как к партнерам по делу и к студентам продолжил относиться так же. Поэтому для меня этот вопрос никогда не возникал. Причем большинство моих вузовских педагогов относились ко мне аналогично, так что тут я с них «кальку снял».

Чтобы студент относился к тебе нормально, с ним не обязательно играть в футбол и выражаться его же словами. Преподавателю необходимо в первую очередь продемонстрировать собственный профессионализм, которым тот не обладает. Студент должен увидеть, что ты выше и даешь ему шанс вырасти до своего уровня по крайней мере.

Любая дистанция зависит от двух людей. Но есть формальные вещи, которыми можно ее обозначить. Я к новым студентам (а к студенткам – всегда) обращался только на «Вы». В обращении друг к другу это уже нас автоматически выравнивало. Я и в рабочих коллективах к женщинам обращаюсь всегда на «Вы». Молодых же преподавателей нужно обучать искусству общения с людьми. Они, как правило, им не владеют.

– Вы считаете, такие курсы профессионального мастерства для молодых преподавателей необходимы?

– Да. При Ароне Наумовиче Резникове была школа молодого преподавателя, но с его уходом она перестала существовать, к сожалению…

Мне сейчас вспомнилась одна интересная история. Как-то раз я ловил машину возле типографии «Современник» на Южном шоссе. Темно, погода плохая, никто не останавливается. И вот наконец тормозит машина, я сажусь, и меня молодой человек за рулем весело так спрашивает: «Ну, как поживает наша краснознаменная кафедра?» То есть кафедра электрических машин и аппаратов, которую я в свое время возглавлял. Я молодого человека не помнил, а он меня, наоборот, очень хорошо запомнил. Не потому, что я у него что-то вел, а потому, что вмешался в его судьбу. Тогда хотели отчислить из института за плохое поведение целую группу, и когда вся кафедра проголосовала «за», я один проголосовал «против». И настоял на своем решении. Я считал и считаю, что молодым нужно давать шанс, и не один. Мы тогда сменили у них руководителя, и все стало нормально. Довез он меня до института, денег, естественно, не взял.

– Очень интересный эпизод, показывающий роль учителя в жизни. Наверное, для них ваше решение было важнее, чем лекции…

– Наверняка. Наша встреча только подтвердила мне, что я был прав. Это ведь обоюдная проблема. Когда я учился в Комсомольске-на-Амуре, мне в школе преподавали ссыльные, и они с большим уважением относились к нам, мальчишкам и девчонкам. Более того, именно школьный учитель физики повлиял на мой выбор жизненного пути. Процесс уважения должен быть взаимным.

С моей точки зрения, учителем можно считать человека, который либо тебя чему-то научил, либо ты у него чему-то научился.

У любого предмета, как у монеты, есть три стороны. Не две, а три – есть еще ребро.

На одной стороне «учитель по жизни» – человек, с которого ты «снимаешь кальку», учишься, как жить, как поступать.

На другой стороне – учитель в твоей профессии, и научный руководитель тоже сюда относится. Иногда эти составляющие совпадают, но не всегда. Бывает талантливый профессионал, который как человек никуда не годится.

И третья составляющая – ребро: каждый из нас является самоучителем. И вот это имеет для всех людей принципиальное значение. Если ты умеешь перенимать чужой опыт, чужие навыки, чужие умения, чужие компетенции – тогда тебе повезло. Этому, кстати, тоже учатся.