Александр Садовников - Лаборатория Доктора Зло. Ковид-19: тайна и ложь Америки

Кстати, только лабораторий BSL-3 и BSL-4, квалифицированных вирусологов и биохимиков для синтеза вирусов недостаточно. Также необходим доступ к самым высоким биотехнологиям, включая вычислительную молекулярную биологию. Если получить различные ДНК и их фрагменты на самом деле не так сложно, то доступ к дорожным картам, то есть методологии по созданию микроорганизмов – это удел избранных и проверенных. Не надо представлять, что подобная дорожная карта – это нечто популярного кулинарного справочника, который можно купить, и по рецептам которого можно что-то «взвесить, смешать, как-то обработать и получить желаемое». Это куда более высокоинтеллектуальный продукт. И здесь мы подходим к очень важному – а кто держатель подобного уровня знаний?

При Национальном институте здоровья (NIH) США, который являет собой крупнейший биомедицинский исследовательский центр в мире, есть Национальный центр биотехнологической информации (The National Center for Biotechnology Information – NCBI). Ссылка: https://www.ncbi.nlm.nih.gov/home/about/mission/

Его прямыми функциями является:

– создание автоматизированных системы для хранения и анализа знаний о молекулярной биологии, биохимии и генетике;

– содействие использованию таких баз данных и программного обеспечения исследовательским и медицинским сообществом;

– координация усилий по сбору биотехнологической информации на национальном и международном уровнях и проведение исследований передовых методов компьютерной обработки информации для анализа структуры и функций биологически важных молекул.

Несущее основную научную нагрузку отделение вычислительной биологии (Computational Biology Branch) проводит фундаментальные и прикладные исследования в области вычислительных, математических и теоретических проблем молекулярной биологии и генетики, включая анализ генома, сравнение последовательностей, методологии поиска последовательностей, макромолекулярную структуру, динамику и взаимодействие, а также… внимание: предсказание структуры и функций.

Другими словами, такой инструментарий позволяет заранее программировать структуру и функции вируса. В том числе, способных подавлять защитные силы организма или направлять их против него. Кстати, так называемый «цитокиновый шторм», который убивает многих больных COVID-19, как раз из этой оперы.

Любому из нас в спокойной обстановке свойственны безмятежность и доверие, поэтому зададимся вопросом – были ли накануне пандемии какие-то предначертания, подобно расправившей на небосклоне свой хвост злой кометы или другие подозрительные события, к которым надо было внимательно присмотреться? Ведь появление коронавируса нам пытаются объяснить его как бы естественными мутациями, глобализацией, возросшими неконтролируемыми миграционными потоками, неразборчивым и неуемным аппетитом китайцев…

Хотя на самом деле были на небосклоне и злая комета, и даже не одно тревожное предзнаменование, но мало кто обратил на них внимание. Были настораживающие публикации в научных изданиях об опаснейших биологических экспериментах, и о непредсказуемой траектории распространения созданного в лаборатории химерического коронавируса летучих мышей. Была информация и о крайне подозрительных исследовательских программах. А сейчас я потревожу ваше настроение и скажу – увы, но COVID-19 в пандемическом плане не одинок. Есть и еще один зловредный микроб, куда более смертоносный, который в активно-тлетворном состоянии ждет своего часа в хранилище-морозильнике Центров по контролю и профилактике заболеваний США (CDC) в Атланте. Причем его штамм есть только у американцев и в этом заключается большая опасность, так как нет никаких проблем вбросить его в человеческую популяцию, объявив его как новую форму природного птичьего или свиного гриппа. А если чуть модифицировать методом синтетической биологии, то и вообще не будет никаких подозрений. Так что за вирус?

Лето 1997 года, американский берег Берингова пролива, вечная мерзлота и вечный покой. Всю ночь на богом забытом старом эскимосском кладбище периодически вспыхивают странные дрожащие огни. А на неприметной могиле с горящим трухлявым крестом разбрызгивает искры и пламя огромный костер. Вокруг неясные тени с кирками и лопатами.

Затем в прогретую огнем землю вонзается заступ, и работа в братской могиле-морозильнике закипела. Прочь поврежденные временем кости из поверхностного слоя, ведь нужен самый нижний, хорошо сохранившийся труп. И вот оно – тело молодой эскимоски, в волосах которой видны сохранившиеся красные ленты. Садовые ножницы вгрызаются в ее замерзшую плоть, человек с навыками профессионального маньяка кричит: «Эврика!» и извлекает куски легкого.

Все это до крайности было похоже на зловещий сатанинский ритуал. По сути, это так и было. Именно в таких мрачных декорациях по заказу Института патологии вооруженных сил США успешно осуществилась вторая попытка добыть штамм вируса «испанки» – пандемии гриппа, убившей в 1918—1919 годах, по разным оценкам, от 50 до 100 миллионов человек. Болезнь была коварная и скоротечная. По воспоминаниям очевидцев, «утром человек был здоров, а к вечеру захлебывался кровью». Кстати, жертвой «испанки» в 1919 году стал Яков Свердлов – председатель ВЦИК, на тот момент во власти в Советской России второе лицо после Ленина.

Этот вирус считался утерянным, так как с момента той пандемии он больше себя никак не проявил. Главным энтузиастом поиска вируса «испанки» стал микробиолог Йохан Халтин (Johan Hultin). У него была и первая попытка раздобыть эту законсервированную в вечной мерзлоте смерть. В 1949 году он изучал микробиологию в Университете Айовы и искал тему для своей диссертации. Узнав мнение одного вирусолога, что вирус гриппа 1918 года может быть найден в телах жертв, захороненных в вечной мерзлоте, он загорелся идеей найти тот самый смертоносный микроорганизм.

Ему удалось получить доступ к церковным записям из поселений Аляски, датированных 1918 годом, которые зафиксировали убийственные следы пандемии и информацию о захоронениях. Халтин остановил свой выбор на небольшой деревне эскимосов-инуитов Бревиг-Мишен (Brevig Mission), расположенной на полуострове Сьюард (Seward Peninsula) на берегу Берингова пролива, то есть, прямо напротив России. Там вечная мерзлота, и там «испанка» отличилась в полной мере, убив с 15 по 20 ноября 1918 года 72 из 80 жителей деревни. То есть, 90%! Очень страшный результат, причем за очень короткое время. Все жертвы упокоились в одном общем захоронении на холме рядом с деревней. Кстати, хоронили их шахтеры, имевшие опыт вскрытия грунта в вечной мерзлоте при помощи особого подогрева.