Ноэми Норд - Мертвая страна. Разгар. Терпилы. Немного истории. За что фобят русских

Эта ночь была особенно тревожна. До рассвета где-то близко стреляли автоматы и лаяли собаки, под окном кричали взволнованные люди. Не спалось.

На следующий день еще одно событие потрясло Приморск. Машина, на которой прорывался самбист с мамашей, вернулась изрешеченная пулями.

– Картечь! – определили знатоки, засовывая пальцы в пробоины.

В правом крыле я насчитала семь отверстий.

Словно кто -то дует в военную дудку – кругом разлад, хаос, трупы на руках матерей., братские могилы, руки -ноги, невмещаемые в холодильники моргов.

Живем и дышим по чьей- тохитрой программе, которая называется: 'Как удержать власть'. Каждый параграф ее – наша кровь.

Говорят: ищи, кому выгодно – и виноватого найдешь.

Кому выгодно? Тем, кто не желает в отставку, доказывает свою чрезвычайную необходимость.

Тысячи смертей, миллионы беженцев – зато ни один из бывших не остался без вакансий.

Для каждого на золотых верхах – гебизм – обязательная ступенька в биографии.

Кто над нами? Что угодно, только не Сострадание. Вот и льется кровь.

В маленьком виноградной Миоре Гудаве я стала невольным очевидцем начала войны. И я знаю точно, кто начал эту войну. И кто затеял все остальные кровопролития в стране. Людей сталкивают, как оловянных солдатиков, словно зомбируют: уничтожайте друг друга, рвите друг другу глотки, залейтесь кровью своих детей! Зато Система жива, непорочна, не сдвинут с места ни один ее прогнивший винт. Пролитая кровь затмевает глаза и не дает разглядеть главного врага.

Ереван – 1988 встретил трауром, черными флагами на домах и горьким упреком: «Эх вы, русские!»

Казалось, весь город собрался на Оперной площади, где были установлены палатки и шатры у подножия каменных скульптур. Здесь был лагерь голодовщиков.

Среди множества плакатов на армянском выделялась надпись на русском: «Мне стыдно быть русской! Русские танки – прочь из Еревана!»

Под плакатом дремала белокурая симпатичная девушка.

– Хочешь, познакомлю с Наташей? – спросил подошедший коренастый парень.

Мы перелезли через траурные ленты, и подошли к голодовщице. Она была бледна, щеки ввалились. Парень что – то у нее спросил на армянском – она ответила и отвернулась. Сказывался двенадцатый день голодовки, было не до разговоров, она закрыла глаза и уснула.

Мужчина вызвался проводить меня в книготорг. Мне нужно было сделать заказ на книжку, которая вышла в «Молодых голосах».

Парень знал близкую дорогу через парк – и мы разговорились, я не заметила, что мы пришли совершенно не туда.

Среди густых зарослей азалии он вдруг резко обернулся:

– Покажи паспорт! Паспорт есть? Чего смотришь? Открой сумку! Открой косметичку! – он вытащил мой паспорт и стал внимательно его изучать.

Я тем временем заспешила прочь.

– Забери сумку! – он бросил вдогонку мое сокровище и скрылся в кустах. Деньги, бережно хранимые на билет до Москвы, бесследно исчезли.

На Оперной площади я снова подошла к Наташе, чтобы узнать, кто человек, так бессовестно меня ограбивший.

Она его не знала. Объяснила: подошел незнакомый парень и спросил на армянском: «Как самочувствие?»

– Мы такого не знаем. Это не наш, – подтвердили ребята, охраняющие го-лодовщиков. Наверно, снова провокатор из КГБ или прокуратуры. Они хотят, чтобы ты пошла жаловаться в милицию, и тогда нас всех разгонят, назовут ворами и снимут с голодовки. Приходи завтра, соберем тебе деньги.

Я пришла и познакомилась со всеми обитателями пятачка Свободы.

Здесь я узнала об ужасных событиях, которые тщательно скрывались от читателей центральных газет.

Молчать об этом было уже невозможно. И я начала писать очерк: «Закрытая тема».

Очерк, естественно, не приняли ни в одну редакцию. Поэтому здесь ему самое подходящее место.

– 2-

Кровавые события в Сумгаите потрясли мир.

В ответ на требование армян отделить Карабах о т Азербайджана, алиевская мафия устроила бойню. За три дня наемниками азербайджанской партийной мафии было вырезано более пятисот армян.

Вот что рассказали беженцы:

– 27 февраля под окном раздались крики. Машины двигались задним ходом, на них наступала огромная толпа людей. Впереди шел милиционер, махал руками и кричал: «Армяне есть – выходи!» Вас ждет смерть!» Вдруг на остановку прибыл автобус, его окружили, начали вытаскивать пассажиров. До двух часов ночи люди кричали и выли от боли, над ними издева-лись, избивали. На первых этажах выламывали двери и окна. Мы по теле-фону звонили в Москву, в ЦК, в КГБ, но это не помогло. Там знали, и словно специально, не вмешивались. Повсюду раздавались ужасные крики женщин. Когда через два дня прибыли солдаты, из окон кидали камни, женщины обливали солдат кипятком. Всюду валялись искореженные каски. Один танк сожгли, ранили несколько офицеров, 26 солдат убили. Повсюду собирались трупы, в одном из кюветов я сам видел двух убитых женщин. У одной в животе торчал черенок от лопаты.

– В дом ворвалось двести бандитов. Моя сестра Карина стала с ними ругаться. Они схватили ее и Людмилу, начали избивать и насиловать. У Ка-рины были очень красивые огненные глаза. Они стали их выкалывать горящими спичками, обожгли все лицо. Я хорошо говорю по – азербай-джански, это меня спасло. Сказала, что я азербайджанка. И меня отпустили к соседям. До сих пор не знаю, где мои сестры.

– Когда ночью стали выламывать дверь, мы перелезли с отцом через балкон к соседям. Но моей подруге не повезло. Ее изнасиловали 14 бандитов, издевались. Отрезали грудь… Последний раз я ее видела в больнице. Сейчас ее уже нет в живых.

– Когда бандиты вошли в подъезд, моя дочь Юля вышла к ним навстречу с большой пачкой денег. Мы думали – заплатим – и нас не тронут. Но бандиты забрали деньги и дочку с собой увели. Потом ее изнасиловали, ноги связали проволокой и так таскали по улицам. Через три дня ее тело нашли под деревом.

– Меня привязали. И на моих глазах изнасиловали жену и дочь, которой было всего 12 лет…

Цена пролитой крови на Кавказе познается в сравнении. Попытка удушить любую информацию о Сумгаите, занижение цифр убитых, ради не-вмешательства ООН*, раздули пожар до вселенских масштабов.

(Оказывается, ООН принимает решение о вмешательстве в чрезвычайную ситуацию только после того, как число жертв превысит 38 человек.

Насколько верна эта цифра, не знаю. Проверить достоверность не смогла).

– 3-

Особенно поражали митинги. Казалось, началась революция, и эти многотысячные толпы и кулаки, взметнувшиеся вверх скоро ударят по непробиваемым стенам ЦК и Советов, разнося вдребезги заплывшие жиром мозги.