Антон Кротов - 30 лет путешествий, 330 вопросов, 330 ответов о дороге и обо всём

В 1997 году попал в автомобильную аварию, когда ехал вместе с Катей «Кольской» в кузове с кефиром и грузовик упал и перевернулся. Пострадал грузовик и одежда, поцарапались мы, но ничего не сломали.

В том же 1997 переходил с Олегом Моренковым и местными жителями Обь по тающему люду, в мае, и кто-то из нас мог бы провалиться в трещину льда и сильно промокнуть. Промокли и так, но только до пояса.

Много раз, в 1990-х и 2000-х, был задержан ментами на Кавказе, последствия могли быть любыми – это похуже, чем к бандитам попасть. Но, как видите, цел, обошлось потерями времени и денег.

Возле Джаяпуры (Индонезия) в 2011 году попал в лодкокрушение – поплыл на остров на деревянной лодке с товарищем Потоцким, и лодка перевернулась на обратном пути от волн. Лодка не утонула, продолжила плавать, но вверх дном. Хорошо, нас выручили папуасы с большой моторной лодкой, отбуксировали нас, полностью мокрых, в Джаяпуру. Промок паспорт, мобильник, флэшки, бумаги. Мобильник пришлось выбросить.

Про малярию уж и говорить не стоит, которой я болел два раза – тут вероятность смерти менее 0,5%, при своевременно начатом таблеточном лечении. А так, я стараюсь избегать разных опасностей.

Это бывает редко, с людьми особого склада характера. Чаще всего страдал в своих путешествиях, известный исследователь железных дорог – Сергей Болашенко (у него где-то в интернете был специальный текст – про неприятности в его путешествиях).

Также бывают биты граждане, выглядящие очень молодо, или же связанные с пьянством или курением, или же ночующие в разных подъездах и развалинах, на вокзалах и в недостроенных помещениях в России. В дальних странах вероятность быть побитым совсем невелика, я даже сейчас и не припомню никакого подобного случая среди моих знакомых.

Нет. Мне кажется, что серьёзные заболевания происходят у людей в старости. 45 лет (2021) – не возраст для заболеваний.

Пару раз подцепил малярию – один раз в Африке (2000), другой раз в Папуа (2011), я уже упоминал об этом. Анализов не делал, малярию распознал по внешним признакам, оба раза вылечился таблетками. Да, самоходность и активность была снижена на несколько дней. В Красноярске (2012) тоже, примерно на сутки, мне приплохело – но, врачи не нашли никаких причин и отклонений.

В Индонезии (2015) я подхватил лихорадку денге, от этого 5—6 дней я был менее активен, чем обычно, но к врачам не обращался и лекарств не принимал. В Росси весной 2020 года у меня пропал нюх – это был хорошо известный коронавирус. Других последствий от него не выявил.

Да в целом, болеть некогда, и не планирую это делать. Зубы вот ремонтирую иногда, за коленом приглядываю – оно иногда подозрительно скрипит. Думаю, что я существенно здоровее своих ровесников, например, бывших одноклассников, живущих в Москве и ведущих домашний образ жизни.

Хотите верьте, хотите нет, но за время моей 30-летней путешественнической практики я ни разу не встречался с крупными дикими вредными животными, не видал даже медведя. Змею я видел вблизи только несколько раз, впервые в болотах Тверской обл., затем под Шатурой; ещё в третий раз, в Индии, я видел шкуру от змеи, а на Мадагаскаре – ещё одну змею, уползающую (несмотря на её безвредность, её тут же убили местные жители).

Однажды мы видели в Судане крупного паука (он от нас убежал); другой раз, в той же стране, меня укусил за палец жук (это произошло в вечерней темноте, и самого жука я не видел, так что, может быть, это был и не жук, а, например, оса). Видели улитку в Танзании, довольно большую, но, опять-таки, не опасную; ещё видел в Африке всяких пауков, палочников, жуков. Несколько раз ко мне присасывался клещ, даже на Осеннем Сходе АВП 2019 года. Ещё видел многих больших пауков в Танзании, на Занзибаре, на Мадагаскаре, но они меня не трогали, сидели мирно в своих паутинах. Вот и все мои близкие контакты с опасными представителями животного мира.

Слоны, зебры, обезьяны, страусы, олени, коровы, птицы также попадали в поле моего зрения в разных регионах мира, но физический контакт с оными ни разу не произошёл – все животные убегали от нас, лишь изредка позволяя себя сфотографировать (обычно вид сзади: убегающий слон или страус). В Намибии машина, в которой мы ехали, врезалась в осла – это была, наверное, самая тяжёлая встреча с животным: осёл погиб, машина поломалась. Что же касается крокодилов, львов, инопланетян, скорпионов, волков, людоедов и других подобных опасных животных – в природе я ни разу не видел таковых. Даже издали. Медведя видел только в клетке или на цепи.

Человек, как Царь Природы и зверей, так напугал всех остальных представителей животного мира, что в тех местах, где водится человек, опасных животных уже не осталось – их попросту съели. Дикие животные оттого и дикие, что увидеть и сфотографировать их можно только с задней стороны – убегающими. Единственным исключением являются, пожалуй, комары. По причине их малой массы и низкой питательности человек до сих пор не начал массированный отлов комаров, – и они сами пока довольно сильно достают Царя Природы, особенно в северных регионах.

Три раз меня кусали собаки, но назвать их дикими сложно, две из трёх даже были на поводке (один раз в Москве, другой раз в Каире, третий раз во Владивостоке). Методы борьбы с собаками я пока не разработал.

Очень редко. В Эфиопии, бывало, кусали блохи, там они есть. Вообще в странах Африки я стараюсь спать в палатке или под сеточкой, чтобы меньше обсаживали меня блохи, клопы, мухи, комары и проч.

Попасть в автомобильную аварию – вполне реальное приключение. Оно случается не только с автостопщиками, но и с пешеходами, и с водителями, и с обычными (не автостопными) пассажирами автотранспорта. Так что авария – не чисто автостопное, но и вполне распространённое автодорожное происшествие.

Пару раз я свалился в кювет с машиной, в гололёд; один раз, в Намибии, в сумерках, машина, в кузове которой ехали мы, врезалась в осла, стоящего на трассе. Машина тяжело пострадала, осёл улетел в канаву и погиб, люди отделались лёгким испугом. Вывод простой – не надо быть ослом (в прямом и переносном смысле). Один раз, в 1997 году, в Карелии, я попал в «кефирную аварию»: мы ехали в кузове с кефиром, и машина упала с насыпи, перевернулась, разрушилась; мы поцарапались, но все остались живы (погиб только кефир). Я уже упоминал об этом.

Из тысяч моих многочисленных знакомых, более десяти человек попадали в довольно тяжёлые аварии, одному даже потом пришлось лечиться, около месяца, в больнице за пределами России, и заплатить за это лечение несколько тысяч долларов. Также, многие мои знакомые, зимуя в Таиланде и других странах Юго-Восточной Азии, получают травмы при езде на мотоцикле (там многие ездят на небольших мотоциклах и скутерах, и порой падают, или сталкиваются с другими участниками дорожного движения). Ещё чаще в аварии попадают незнакомые мне люди – их же ещё больше, чем знакомых.