Виктор Козлов - Менталитет русского человека как базовый фактор российских методов управления

Выдающийся богослов и философ С. Н. Булгаков, изучая истоки формирования менталитета, национального духа, отдает пальму первенства сложным этнографическим смешениям, признавая, тем не менее, и то, «что национальности родятся, т. е., что существует историческая грань, за которою этнографическая смесь превращается в нацию с ее особым бытием, самосознанием, инстинктом, и эта нация ведет самостоятельную жизнь, борется, отстаивая свое существование и самобытность».

Известный русский философ И. А. Ильинобосновывал как первичную душевную силу русского народа «созерцание сердцем». «Русская же душа прежде всего, – отмечал он, – есть дитя чувства и созерцания. Ее культуро-творящий акт суть сердечное ведение и религиозно-совестливый порыв. Любовь и созерцание при этом свободны, как свободно пространство, свободна равнина, как живой орган природы, как молящийся дух, – вот почему русский нуждается в свободе и ценит ее, как воздух для легких, как простор для движения. Русская культура построена на чувстве и сердце, на созерцании, на свободе совести и свободе молитвы. Это они являются первичными силами и установками русской души, которая задает тон их могучему темпераменту. В качестве вторичных сил выступают воля, осознанная мысль, правовое сознание и организаторские функции». Следовательно, русский народ – народ сердца и совести. Здесь источник его достоинств и недостатков. В противоположность западному человеку «здесь все основано не на моральной рефлексии, не на “проклятых долге и обязанности”, не на принудительной дисциплине или страхе греховности, а скорее на свободной доброте и на несколько мечтательном, порою сердечном созерцании». Деловому общению, холодному, расчетливому и умозрительному рассудку русский противопоставляет в повседневной жизни доверительный разговор по душам. Более всего на Руси любили (умного почитали, перед волевым склонялись) человека душевного, сердечного, совестливого. Душа-человек – высшая архетипическая похвала у русских. Поэтому они легко отказываются от права собственности, политики, правовых законов. Сердцу все это не нужно; счастью, душевному покою, гармонии – тоже. [11] Булгаков С. Н. Избранное / сост., авт. вступ. ст.: О. К. Иванцова, к. филос. н.; авт. коммент. В. В. Сапов, Д. С. Новоселов. – М.: РОССПЭН, 2010.

И. А. Ильиносновное противоречие русского национального характера видел в том, что «он колеблется между слабохарактерностью и высшим героизмом». [12] Ильин И. А. О грядущей России: Избранные статьи / Под ред. Н. П. Полторацкого. – М.: Воениздат, 1993.

Широк русский человек, широк, как русская земля, как русские поля. Славянский хаос бушует в нем. Огромность русских пространств не способствовала выработке в русском человеке самодисциплины и самодеятельности, – он расплывается в пространстве, писал Н. А. Бердяев. Огромные пространства легко давались русскому народу, но нелегко давалась ему организация этих пространств в величайшее в мире государство, поддержание и охранение порядка в нем. Государственное овладение русскими пространствами сопровождалось страшной централизацией, подчинением всей жизни государственному интересу и подавлением свободных личных и общественных сил. Всегда было слабо у русских сознание личных прав и не развита была самодеятельность классов и групп.

Выдающийся богослов и философ С. Н. Булгаков,изучая истоки формирования менталитета, национального духа, отдает пальму первенства сложным этнографическим смешениям, признавая, тем не менее, и то, «что национальности родятся, т. е., что существует историческая грань, за которою этнографическая смесь превращается в нацию с ее особым бытием, самосознанием, инстинктом, и эта нация ведет самостоятельную жизнь, борется, отстаивая свое существование и самобытность».

Он полагал, что «В эпохи возбужденного, обостренного национального самосознания открываются глаза и язык, лирика, эпос, искусство, обычаи». Особое место здесь принадлежит языку, в котором запечатлевается душа народа. Он есть и «отражение и создание души народной».

Противоречивость психологического склада русского народа Бердяевобъясняет бурной и драматической историей России. Изменения не происходят молниеносно, они имеют значительную временную дистанцию. Политические, социально-экономические катаклизмы несколько ускоряют трансформационные процессы.

В начале века русский менталитет подвергся насильственной ломке в связи с революцией 1917 года и последующими событиями, формированием нового, советского человека. По словам Бердяева,«русская жажда абсолютной свободы обернулась рабством, русская жажда абсолютной любви – ненавистью».

Н. А. Бердяевсчитал, что история русского народа – одна из самых мучительных историй: борьба с татарскими нашествиями и татарским игом, всегдашняя гипертрофия государства, тоталитарный режим Московского царства, Смутная эпоха, раскол, насильственный характер Петровской реформы, крепостное право, которое было самой страшной язвой русской жизни, гонения на интеллигенцию, казнь декабристов и жуткий режим прусского юнкерства.

Развитие России было катастрофическим. Московский период был самым плохим периодом в русской истории, самым душным, наиболее азиатско-татарским по своему типу, и по недоразумению его идеализировали свободолюбивые славянофилы.

Русские ощутили способность внушать к себе сильную любовь или сильную ненависть. Это народ, вызывающий беспокойство народов Запада. Всякая народная индивидуальность, как и индивидуальность человека, есть микрокосм и потому заключает в себе противоречия, но это бывает в разной степени. По поляризованности и противоречивости русский народ можно сравнить лишь с народом еврейским. И не случайно именно у этих народов сильно мессианское сознание. Противоречивость и сложность русской души, может быть, связана с тем, что в России сталкиваются и приходят во взаимодействие два потока мировой истории – Восток и Запад. Русский народ есть не чисто европейский и не чисто азиатский народ. Россия есть целая часть света, огромный Востоко-Запад, она соединяет два мира. И всегда в русской душе боролись два начала, восточное и западное.

Очень важно отметить, что русское мышление имеет склонность к тоталитарным учениям и тоталитарным миросозерцаниям. Только такого рода учения и имели у нас успех. В этом сказывался религиозный склад русского народа. Русская интеллигенция всегда стремилась выработать в себе тоталитарное, целостное миросозерцание, в котором правда-истина будет соединена с правдой-справедливостью. Через тоталитарное мышление она искала совершенной жизни, а не только совершенных произведений философии, науки, искусства.