Дарья Максимович - Соль земли. Люди, ради которых стоит узнать Россию

– Инфраструктура? Вы как будто желаете плохого якутскому туризму. Отсутствие инфраструктуры – наше лучшее украшение. Ее в Турции и Египте навалом. Сюда люди приезжают за экстримом: интересно посмотреть, как живет самый холодный регион в мире, как люди умеют приспосабливаются.

– И, наконец, когда ехать к вам – чтоб и не замерзнуть, и мошкара не сожрала?

– Зимой. Попробовать, что такое мороз минус 50° C. Можно не на пике, в марте: будет минус 30° C – хорошая весенняя погода. Мошкары в минус 30° C точно не будет.

Якутск – это столица Якутии, мы живем здесь так же, как живут люди в Чите или в Краснодаре. Только на улице минус 50. Но есть север Якутии, где природа и быт людей как будто застыли во времени. Эвенки, конечно, совершенно иначе живут. Наша жизнь крутится вокруг нас самих, их жизнь – вокруг оленей.

Якутия огромная. Пять Франций по площади. Я якут, но не видел всей Якутии. На севере я еще не был. Это непросто. Во-первых, финансы. Авиабилет из Якутска в Верхоянск – около 25 000 рублей в один конец. Можно несколько раз слетать в Москву. Но как фотографа меня не это волнует. Творческие страхи. Север Якутии – это мечта фотографа, роскошная фактура, так что снимали там не раз, в том числе сильные фотографы с мировым именем. И я даже не знаю, что я смогу нового предложить. Ну и, как всегда, переживания, что люди не откроются, что не смогу их расположить. Но все равно, рано или поздно обязательно поеду.

Мой последний фотопроект – Сахавуд. Ежегодно в Якутии снимается 10—15 полнометражных картин. В основном снимают летом. Большей частью комедии и ужасы на якутском языке. Конечно, я нормальный человек и не жду увидеть там Тарковского или Звягинцева. Но из полутора десятков два-три фильма можно посмотреть без слез и даже с удовольствием.

Мне очень нравится фильм 2017 года «Костер на ветру». Все якутские фильмы малобюджетные – пара миллионов рублей в лучшем случае, а этот, говорят, вообще сняли за 300 тысяч. Фильм не окупился. Но фестивальный успех был. Потому что видно, что сделано с душой. Режиссер фильма Дмитрий Давыдов – учитель в сельской школе, который просто вел кружок, со своими учениками снимал ролики и маленькие фильмы, а потом понял, что хочет сделать настоящий фильм. Просто придумал и снял все это с непрофессиональными актерами. О том, что его волнует, о жизни села, о проблеме алкоголизма. Там парень случайно убивает друга, не выдерживает и совершает самоубийство. Его отец начинает приглядывать за пацаном-беспризорником. А отец его друга никак не может успокоиться, ненависть его сжирает. Но не буду все рассказывать. Посмотрите, хороший фильм.

Второй фильм – «Надо мною солнце не садится» – про парня, которого отправили для перевоспитания на остров. А иначе он целыми днями сидит в соцсетях и пилит вайны. На этом острове он знакомится со старичком, и начинается самое интересное – история их отношений. Этот фильм очень хорошо приняли на Московском международном кинофестивале именно из-за игры актеров. Они как будто не играют, просто живут. Старичка играет очень популярный якутский актер Степан Петров. Ему 75 лет. До 70 лет человек вел спокойную жизнь в улусе, играл в Кердемском народном театре. Потом снялся в фильме «Царь-птица», а фильм взял Гран-при 2018 года на ММКФ. Степан Дмитриевич стал звездой. Он настолько у нас популярный, что его в рекламе снимают: висит на билборде, молоко рекламирует. Я ездил к нему домой, в его улус. Целый день с ним провел, снимал его, общался. Никакой звездой, он себя, конечно, не считает, но внимание к нему повышенное теперь. Приезжали ребята с «Радио Свободы» и сняли про него целый фильм «Двойная жизнь Степана Петрова»: вот он на красной дорожке фестиваля, а вот в своем улусе пьет чай с женой и кошкой. Он, правда, классный, спокойный, душевный, похож на шаолиньского учителя из старых китайских боевиков. Хочется, чтобы это был твой дедушка.

Режиссер фильма Любовь Борисова раньше работала в банке. Это обычная история – бухгалтеры, учителя, которые снимают якутское кино. Тех, у кого специальное образование, кто во ВГИКе учился, по пальцам одной руки можно пересчитать. Остальные сами дошли до режиссуры. Решили что-то сделать, высказаться. Или просто денег заработать. Иногда в республиканском прокате якутские фильмы обходят голливудские по кассе. Потому что есть такое понятие – якутский зритель. Он любит все якутское, он благодарный, он всегда поддержит своих. Даже если фильм провальный. Гораздо интереснее ему будет смотреть якутское барахло, чем барахло голливудское или русское.

Мне вообще кажется, что якуты – исключительно творческие люди. Это из-за жизни на окраине, на периферии. Если жить одной рутиной, тянуть лямку на работе с 9 до 18, можно сойти с ума.

Считается, что якуты напористые и хитрые. Условия жизни непростые, поэтому излишний такт может тебе помешать. Но шутить о себе якуты не очень любят, оберегают свою идентичность, свою самобытность, иногда даже слишком агрессивно. «Не знаешь якутский язык? Какой ты якут!», и все в таком духе. Я знаю якутский, но я вырос в 90-е, тогда считалось, если ты не говоришь на русском, то ты гопник необразованный. Сейчас, конечно, иначе. Русский изучают в школе, но в улусах его немногие знают в совершенстве.

У якутов есть привычка держаться вместе. И немножечко избегать лишней ответственности. Мы исповедуем тенгрианство, мы язычники, когда надо, просим помощи у духов, у сил природы. А значит, меньше полагаемся на себя, как будто делим ответственность: я немного постараюсь, а дальше мне помогут силы земли или огня. И действительно помогают. Я провел девять месяцев на площадках Сахавуда, присутствовал на съемках семи фильмов. И перед каждой новой локацией киношники кормили землю или огонь, чтобы все сложилось удачно.

В киносъемках вообще нет ничего интригующего. Пять минут снимают – потом полтора часа курят, меняют свет, обсуждают что-то. Очень скучная работа, рутина. В общем, как и у фотографа. У меня только во время пандемии 2020 года началась бурная жизнь. Я начал работать курьером.

Сразу нашел тему нового фотопроекта. Нужно снимать якутские подъезды, самые душевные подъезды в мире. В некоторые дома попадаю, не могу понять, где я: какие-то книги, диванчики, игрушки, бесчисленное количество горшочков с цветами. Это умиляет, все такое наивное, но очень родное. Ковры на стене вышли из моды, но эта эстетика переехала в подъезд.

Раньше я работал в республиканской детской газете «Юность Севера» – звучит странно и необычно, как привет из прошлого. Так и есть, это газета из советских времен, раньше называлась «Будь готов». По образованию я филолог, учитель русского языка и литературы, но в школе работать не хотел, хотел писать. Пошел в детскую газету, потому что в какой-нибудь модный журнал идти было страшно. В основном мы освещали детские мероприятия, ездили по улусам, вели просветительскую работу, разговаривали с детьми. В общем, газета не для детей, а скорее про детей. Не могу сказать, что я там стал писателем, зато понял, что хочу фотографировать. Понял, что мне интересны люди, какие-то простые и при этом неожиданные ситуации.